Лондонские тайны

— Погодите, — воскликнула старуха, — и вырвала перстень из руки Педди, — я сама хочу отдать его сеньоре.

— Что вы делаете? — с волнением сказала леди Б***.

— Пожалуйста, не извольте беспокоиться, многоуважаемая сеньора, я отдам вам ваш перстень, когда буду прощаться с вами.

— Это уже до меня не касается, равнодушно сказал капитан, делитесь между собой, как вам угодно. До свидания миледи. Прощай, Мадлен, коварная кошка!

Не говоря ни слова, старушонка взяла леди Б*** за руку, вышла с ней в сени и тут остановилась.

— Позвольте, eccelenza, пришпилить к вашей шляпке вуаль. Это маленькая, но необходимая предосторожность.

— Делайте, что хотите, только выведите меня поскорее отсюда.

Старуха вынула вуаль на подкладке из шелковой материи и пришпилила его к шляпке леди Б***. Они сошли с лестницы и через несколько минут леди, следуя за старухой, очутилась в карете, которая привезла их сюда. Старуха отшпилила вуаль и спустила занавески у окон.

Прошел добрый час, во время которого старуха трещала что есть мочи, леди же Б*** не слушала, будучи погружена в другие мысли. Когда карета остановилась, старуха подняла шторы и сказала:

— Сеньора, вы у подъезда вашего дома. А вот и ваше кольцо!

Леди Б*** вдруг опомнилась, живо схватила драгоценную вещь и, без помощи лакея, подававшего ей руку, взбежала по ступенькам лестницы.

— Addio, signora, addio! — кричала ей графиня К***.

Карета быстро уехала и через несколько минут стояла на Вимпольской улице, перед домом N 9.

— Велите сию минуту заложить мне карету, — сказала старуха лакею, вышедшему из дома, чтобы высадить ее. — Где племянница?

— Княжна в своей спальне, с одним молодым человеком.

— А-а!..

Глава тридцать третья ТЕМНАЯ КОМНАТА

Старуха или графиня де К***, или герцогиня де Жевре, или Мадлен, как звал ее Педди, быстро взбежала по лестнице к комнатам княжны де Лонгвилль, но, вместо того, чтобы дойти до верху, она свернула на повороте лестницы в потаенный ход, в конце которого была темная каморка с замазанным черной краскою окном, выходившим в спальню княжны де Лонгвилль. В краске было процарапано несколько отверстий. Старуха приложила глаз к одному из них и увидела Бриана Ленчестера и Сюзанну, сидящих на диване.

— Прекрасно! — проворчала она, потирая руки.

— Тише! — произнес чей-то голос в темноте.

— Вы уже здесь, милорд! Ну, что поделывают наши голубочки?

— Молчат, вздыхают и смотрят друг на друга.

— Умное препровождение времени, — возразила старуха, улыбаясь.

Действительно Бриан и Сюзанна уже долго сидели вместе, но едва сказали несколько слов. Бриан был задумчив, как бы боясь начинавшейся любви. Сюзанна — счастлива и доверчива, она позабыла все свои мучения и всем сердцем отдалась блаженной минуте.

— Ведь вы видели мой вчерашний поступок, — выговорил, наконец, Бриан, — вы прочли меня насквозь и все еще любите меня!

— Будь вы монарх или нищий, честный человек или преступник, я не перестану любить вас, — отвечала Сюзанна, — а без вашей любви я умру!

— Я люблю вас! О, я всем сердцем люблю вас! — воскликнул Бриан с пылом, противоречащим его всегдашней холодности. — Я желал бы не любить вас, я ведь беден. Я вступил в борьбу, исход которой ни в каком случае не будет благополучен для меня. Я несчастен!

— Бриан, вы честны, у вас благородная душа!

— Мы будем несчастливы, Сюзанна, и я буду причиной. Эта мысль убивает меня! Послушайте, княжна, вы знаете жизнь мою, видите, с каким оружием нападаю я на злейшего врага, на родного брата. Теперь я открою вам тайну, единственную покуда тайну мою.

Старая француженка и милорд внимательно прислушивались.

— Я обеднел, — продолжал Бриан, — до такой степени, что средства мои равны средствам нищего.

— Но ведь я не бедна, — робко прервала его Сюзанна.

Ленчестер сжал ее руку и продолжал:

— Я беден, но живу, как следует жить молодому человеку, хотя мне давно уже перестали верить в долг. Вам одной открою я тайну моего существования. Каждый месяц неизвестный покровитель присылает мне сто фунтов… Как милостыню! И, странно, я получил в первый раз эти деньги в тот момент, когда прожил последнее и не знал, что мне делать?

Последние слова были произнесены Брианом тихо и с оттенком грусти.

— Бриан, — сказала Сюзанна с умоляющим взором, — не грустите! О Боже! Если бы жизнью моей могла я возвратить вам счастье, страдания не были бы более известны вам! — Она взяла руки Ленчестера и судорожно прижала их к груди. — Увы, — продолжала она, — чем утешу я вас? Я отдам вам всю любовь мою, и лишь одну частицу сердца той щедрой руке, которая…

— Молчите во имя Бога! — прервал ее Ленчестер, нахмурившись. — Я выдал вам тайну… не говорите о ней даже мне! Разве неведомо вам, в каком положении находится дворянин, когда ему подают милостыню?!

— Простите меня, — кротко ответила Сюзанна, опустив глаза. — Я нанесла вам оскорбление, но вы улыбаетесь… О, благодарю! Тысячу раз благодарю!..

— Вы видите, — произнес Бриан. — Мы не будем счастливы!