Лонгевита. Революционная диета долголетия

В первую очередь я выбрал новый научный подход, получивший название «Хронология жизни дрожжей», и, следуя ему, пытался определить, какой ген играет главную роль в старении дрожжевых грибков. Шел 1994 год, и открыть ген, отвечающий за старение организма, пока никому не удавалось. Благодаря работам Томаса Джонсона из Университета Колорадо и Синтии Кеньон из Калифорнийского университета в Сан-Франциско мы знали, что существуют определенные гены, способствующие увеличению жизни червей, но что это конкретно за гены и как они работают, – понятия не имели.

В лабораториях Калифорнийского университета Лос-Анджелеса работали три лауреата Нобелевской премии, множество членов Национальной академии наук. Это действительно был рай для любого ученого. Бок о бок со мной трудились великие генетики, биохимики и специалисты по молекулярной биологии, готовые во всем оказать помощь, в том числе предоставить оборудование, биологические клетки и прочие необходимые для экспериментов материалы. Даже стучаться не нужно: двери в лаборатории всех преподавателей, даже нобелевских лауреатов, были всегда для нас открыты.

Однако мы никогда не признавались в своей деятельности публично, поскольку считалось, что изучать данную область как минимум странно, если не совсем безумно. Когда меня спрашивали, над чем я работаю, я отвечал: «Над химией свободных радикалов», потому что это не вызывало вопросов.

Поскольку для исследования я выбрал простой организм и в моем распоряжении были передовые генетические, клеточные и молекулярные технологии, уже через год работы в лаборатории химика Джоан Валентине и генетика Эди Гралла я, используя свой метод изучения дрожжевых грибков, сделал два значимых открытия:

1. Когда я «морил грибки голодом» и пересаживал из жидкости с растворенным сахаром и другими питательными веществами в обычную воду, они жили в два раза дольше.

2. Если в среде присутствовал сахар, клетки старели и умирали быстрее, поскольку сахар активировал гены Ras и РКА. При этом дезактивировались ферменты, защищающие белок от окисления.

Благодаря выбору максимально простого «подопытного» за короткий период работы на биохимическом отделении мне все-таки удалось выявить ген, отвечающий не только за старение, но и за обмен веществ всего организма.

Все оказалось настолько просто и непривычно, что научное сообщество отказывалось в это поверить и не принимало ни «хронологию дрожжей», ни тот факт, что метаболический путь сахара ускоряет старение. Когда я предложил опубликовать свое исследование в авторитетном американском журнале «Сэлл», рецензенты мне сказали: «Это интересно, но мы не верим». И мое открытие, которое я и мои наставники считали действительно важным, появилось лишь в моей докторской диссертации и еще в двух работах, о существовании которых долгое время никто не знал.

Моя руководительница Джоан Валентине не уставала повторять: «Понимаешь, Вальтер, тебе не удастся опубликовать свои результаты, потому что ты забегаешь на пять лет вперед. Никто пока не понимает, о чем ты толкуешь. Гораздо проще обсуждать то, что было открыто сегодня, а еще лучше – вчера».

Примерно в это же время Синтия Кеньон из Калифорнийского университета в Сан-Франциско и Гэри Равкан из Гарварда опубликовали свои исследования генов, отвечающих за старение у червей, в том числе daf-2, и эту новость быстро подхватили СМИ по всему миру. А я остался на скамейке запасных и ждал своей очереди пять лет, как и предсказывала Джоан.