Лоно Каридес

     Мгновение Кристос с непроницаемым выражением наблюдал, как она шагает взад и вперед, прикладывая руки ко лбу. Потом скомандовал:

     — Стоп!

     Бекка испуганно остановилась. Она ожидала увидеть раздражение на его лице, а увидела нежность, и у нее перехватило дыхание.

     — Это понятная реакция. У тебя появился неприятный опыт.

     — Немного шокирующий, — призналась Бекка. — Только не понимаю, откуда он узнал... о свадьбе.

     Кристос прищурился.

     — Думаю, это я виноват, — мрачно сказал он. — Знаешь, а ты хорошо справилась!

     Бекка чуть не застонала. От похвалы она чувствовала еще большую вину.

     — На самом деле я потеряла голову...

     К счастью, Кристос не знал настоящей причины ее паники. Он и представить себе не мог, что с ней сделала его близость. Сквозь все одежды Бекка ощущала жар его сильного тела.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     — Эти люди проникают под кожу, — вздохнул Кристос, — особенно если ты не привык.

     — А ты привык?

     — Увы, да. Нужно было предупредить тебя, что в таких местах это случается. Лучше всего никогда и ничего не говорить папарацци.

     — Я запомню, — мрачно пообещала Бекка.

     — Что ни скажи, они все равно переврут.

     Если бы ты знал, что я натворила!

     — Можно прочесть и то, чего никогда не говорил... По крайней мере, умышленно. О чем тебя спрашивал репортер?

     Самое время сменить тему.

     — Как думаешь, не пойти ли нам обедать? Родители, наверное, уже беспокоятся.

     — Что это ты вдруг?

     — Проголодалась.

     Пожелав родителям доброй ночи, Кристос настоял на том, чтобы проводить Бекку до номера. Они дошли до дверей ее спальни

      — Спокойной ночи.

     Бекка повернула ключ в замке, потом вздохнула и обернулась. Кристос уже удалялся по коридору. У нее вырвалось:

     — Нет! Не уходи!

     Мужчина остановился и обернулся.

     У Бекки пересохло в горле, когда он слегка склонил голову в знак вопроса. Расстроенная тем, что с такого расстояния невозможно разобрать выражение его лица, она неуверенно шагнула вперед.

     — Тебе что-нибудь надо?

     — Да, мне нужен ты, — после паузы произнесла Бекка. — Это... нет... не нужен. Я...

     — Очередной удар по моему мужскому «эго»?

     — Я не шучу. Мне надо сказать тебе кое-что... не очень приятное, — предупредила Бекка, входя в комнату, включая свет и усаживаясь на диван. — Не возражаешь, если я их сниму? — с этими словами она скинула туфли на высоких каблуках.

     Кристос, стоя, ждал, пока Бекка устраивалась с ногами на диване. Ее юбка немного задралась, открыв край кружевных чулок и слегка обнажив бедро.

     — Итак, что мне может не понравиться? — спросил Кристос, думая о том, какая шелковая у нее кожа.

     — Твоя мама была очень мила со мной...

     — Говорят, признание облегчает душу, — ослабив галстук, Кристос опустился рядом.

     Бекка обиделась:

     — При столь сомнительном родстве — не всегда.

     — Думаешь, у супругов должны быть секреты друг от друга?

     — Нет, я совсем не это хотела сказать, — Бека старалась не обращать внимания на искорки смеха в глазах Кристоса.

     — Да? А я было подумал, что супруги должны следовать правилу «Чего не знаешь, то и не ранит»...

     — Если надеешься, что я закрыла бы глаза на измену, даже не мечтай!

     — Так ты ждешь от мужа верности? Большинство людей не назвали бы такое требование неразумным. Скажу больше: оно могло бы считаться само собой разумеющимся.

     — Да, но у нас брак по расчету, и ты, наверное, полагаешь, что я не должна слишком возражать, если ты будешь флиртовать, как раньше.

     — И как бы это выглядело?

     Новый взрыв его веселья был встречен укоризненным взглядом Бекки.

     — Я понятия не имею о стиле жизни плейбоя-миллиардера, но допускаю, что этот стиль позволяет делать, что хочешь... и с кем хочешь.

     — Миллиардер не долго оставался бы таковым, если бы беспутствовал и предавался неумеренному гедонизму. При четырнадцатичасовом рабочем дне на пирушки и попойки времени не остается.

     — Я знаю, ты много работаешь, — Бекка уже успела понять, что такой сумасшедший темп выдержали бы немногие, — но разве ты — монах?

     — Нет, но то, что я делал до нашего решения пожениться, не должно тебя волновать.

     — Меня волнует, что будет после свадьбы!

     — Понимаю и разделяю.

     — Что? Ты согласен? — Бекка моргнула, не в состоянии скрыть изумление.

     — Конечно. Тебя это удивляет? — Кристос пожал плечами.

     — Да!

     — Ты хочешь, чтобы наш брак был не для вида?

     — Я? Наверное...

     — Тогда мы думаем одинаково... Я должен принять это на свой счет? — спросил Кристос, когда Бекка без причины перебралась на другой конец дивана.

     — Извини, — она одарила его рассеянной полу улыбкой. — Не могу думать, когда ты рядом. Пожалуйста, не будь со мной таким милым! От этого я еще несчастнее. Слушай... Я не обижусь, если ты взбесишься.

     — С чего я должен взбеситься?

     — Это так трудно... — пробормотала Бекка.

     — Тешу себя надеждой, что услышу объяснения до того, как поседею, — устало произнес Кристос.

     — Когда ты спросил меня о том репортере, я скрыла... — закрыв глаза, Бекка глубоко вздохнула. — Я ему сказала кое-что... что, наверное, не должна была говорить. Но... Разумеется, я не имела этого в виду. Не знаю, как... Просто разозлилась, а он приставал, и оно само вылетело...

     — Что ты сказала?

     — Слово в слово?

     — Как можно ближе к смыслу.