Лоно Каридес

     Вспышка досады озарила взгляд Кристоса.

     — Я устал от твоей озабоченности моим финансовым положением.

     Бекка побледнела от гнева:

     — Думаешь, мне нужны твои деньги?

     — С этим я мог бы справиться! — воскликнул Кристос.

     Бекка озадаченно нахмурилась:

     — Не понимаю...

     — Разве обнищание сделало бы меня лучше? Если бы я носил очки и имел вид чокнутого, значит, я стал бы более чутким? А тебе не приходило в голову, что всякий раз, желая оттолкнуть меня, ты хватаешься за различия в нашем материальном положении?

     — Ну, ты должен согласиться, что между нами действительно большая раз... — Бекка взглянула на него и осеклась.

     — Ты ищешь препятствия там, где их нет. Допускаю, что тебе хочется романтической любви, — сурово произнес Кристос. — Это понятно, но мы имеем дело с реальностью, а не с волшебной сказкой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     — По-твоему, любовь — выдумка?!

     — По-моему, и то, что у нас есть, — не так уж плохо. Мы доставляем друг другу много радости, и будем осчастливлены ребенком, которого оба полюбим. Разве это не лучше, чем какие-то туманные идеалы?

     Ты — мой идеал!!!

     Но тебе я этого никогда не скажу.

     — Я готов учесть...

     — Уже что-то...

     — Бекка, я понимаю твою осторожность.

     — Разве?

     — Но не понимаю, что происходит. Почему ты явилась среди ночи с заявлением, что не можешь выйти за меня замуж?

     — Я не сказала, что не могу.

     — Разве?

     — Я только сказала, что не выдержу эту свадьбу.

     — А, другое дело, — Кристос откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — Ты появляешься среди ночи, совершенно обезумевшая...

     — Ничего не обезумевшая!

     — На улице ниже нуля, а ты даже без пальто.

     — Ты сказал, что свадьба будет простой, и я поверила. А во время обеда твоя мама начала рассказывать о приготовлениях, и я поняла: мы по-разному понимаем простоту.

     — Почему ты ничего не сказала — тогда?

     — Потому что хотела ей понравиться.

     — Ты выходишь замуж за меня, а не за мою мать, и тебе необязательно соглашаться со всем, что говорят другие.

     — Но разве я могла возразить, когда твоя мама так радостно рассказывала о гостях, о том, сколько она потратила средств и сил?

     — Я возьму счета на себя!

     — Я задумалась об этом, когда ты ушел, и не смогла заснуть. И... хор!

     — А что хор?

     — Выписывать из Нью-Йорка целый оркестр и сопрано!..

     — Давай разберемся. Ты согласна, что нам нужно пожениться? Тебя беспокоит только сама церемония?

     Слово «нужно» не должно было ранить Бекку, но ранило.

     — Лучше сказать, меня это очень пугает.

     — Почему?

     — Я не люблю подмостков, Кристос, и как подумаю о том, что на меня глазеют... — она приложила руку к животу. — Не хочу такой свадьбы.

     Глаза Бекки вдруг наполнились слезами. Мгновение она смотрела на протянутую к ней руку Кристоса — сильную, с длинными, музыкальными пальцами, потом порывисто вздохнула, протянула навстречу свою и почувствовала знакомый электрический разряд.

     — Я думал, все девушки мечтают о пышной свадьбе...

     — Только не я! Даже если эта свадьба была бы настоящей, — Бекка поморщилась, когда его пальцы стиснули ее руку.

     — Извини.

     — Сколько всего ожидается приглашенных?

     — А?

     — Ты не слушаешь!

     — Я должен подумать.

     Кристос постарался отвлечься от плавных линий тела Бекки, ее податливости, ее томных вздохов где-то возле его шеи, горячих губ на своей коже... Мужчина протяжно выдохнул.

     Пора брать себя в руки.

     — И еще, — Бекка нахмурилась, — они все знают, что я беременна. Имею в виду, это довольно очевидно.

     Может быть, Кристос наконец посмотрит на ситуацию с ее точки зрения? Может, представит себе, как она валкой походкой идет по церковному проходу, смахивая бисеринки пота со лба?

     — Очевидно?

     Единственной очевидной для Кристоса вещью было то, что он потерял разум в тот миг, как его взгляд остановился на этой рыжеволосой колдунье.

     Они все знают, что иначе мы не женились бы.

     — Тебе стыдно, что ты беременна?

     — Нет, конечно! Я горжусь!

     — Я тоже!

     Их глаза встретились, и, к своему удивлению, Бекка не усомнилась в искренности Кристоса.

     — Верю.

     — Дети — благословенный дар.

     — Даже с рыжими волосами? Ведь и такое возможно. Знаешь, — смущенно сказала она, как будто это только что пришло ей в голову, — думаю, ты будешь настоящим добрым папашей.

     — А мужем?

     Бекка скользнула по его лицу испуганным взглядом. Молчание затягивалось. Наконец Кристос натянуто улыбнулся и сухо сказал:

     — Похоже, судьи еще совещаются.

     — Ты сам назвал брак азартной игрой, — напомнила Бекка.

     — Азартная игра предполагает привычку к проигрышам. Я же предпочитаю думать об этом как о просчитанном риске. Так я правильно понял, проблема не в свадьбе, а в церемонии?

     — Полагаю... да.

     — Я это улажу, — пообещал Кристос и сунул руку ей за вырез футболки.

     — Ты с ума сошел! Ох, не надо, — Бекка зажмурилась, когда его палец добрался до ее груди. Мужчина остановился, и она открыла глаза. — Я не имела в виду... буквально.

     — Знаешь, ты сводишь с ума... хрупкостью, нежностью, — Кристос зарылся лицом в рыжие волосы и вдохнул их сладкий аромат. — Утром я попрошу мать угомониться.

     — А она не расстроится?

     — Возможно, но в любом случае не так, как расстроюсь я, если в ближайшие шесть секунд ты не позволишь себя поцеловать.