Лонжа

– Из Парижа долго выбирались, – разомкнул уста Бонис. – Габариты у нас нестандартные, а улицы забиты. Говорил же, на рассвете надо было выезжать.

Предложение, в целом здравое, не поддержала сама Мод. Если на рассвете, значит, просыпаться придется среди ночи. Предложила стартовать в девять, но черноволосый запротестовал, заявив, что ранние подъемы вредны для нервной системы… Усач лишь пожал широкими плечами. Его дело – баранку крутить.

Сзади все затихло, и девушка решила, что красавчик Арман опять отдался Морфею. Ошиблась. Встрепанная голова возникла вновь.

– Мод, а можно в Шартре я на почту зайду?

Девушка если и удивилась, то не слишком.

– Можно. Если хочешь, могу сама телеграмму составить. «Проезжая город Шартр, моя душа полна только тобой. Точка».

Голова исчезла, но через несколько секунд сзади послышалось неуверенное:

– Мод! Помнишь, я говорил тебе насчет изменений в маршруте? Ма-а-а-аленьких, совсем малюсеньких…

Эксперт Шапталь негромко зарычала.

– Но, понимаешь, меня будут искать. Это важно!

Там – в стороне – ее сторонка,
Ведет тропинка до крыльца.
Не суждено, как видно, сбыться
Моим мечтам, пустым мечтам, –
Она спешит со мной проститься
И пропадает где-то там… –

негромко пропел Жорж Бонис, не отрывая взгляда от дороги. Сзади послышался тяжелый вздох.

– Если бы! Меня искать будут… мужчины.

– О-ля-ля-ля! – «Вспышка» дрогнула и слегка вильнула. Мод же еле заметно пожала плечами. Собственно говоря, почему бы и нет? Промолчала, зато не стерпел усач:

– А эти мужчины, Арман, молодые, старые? Сильно пристают?

Не дождавшись ответа, добавил решительно:

– Только уговор: я в этом не участвую.

– Жаль! – донеслось сзади. – Я, в общем-то, на вас рассчитывал.

Машина вновь вильнула, и Мод решила, что самое время вмешаться. «Вспышка» – особа габаритная, а шоссе, считай, переполнено. Не успела.

– Кажется, понял, – мрачно проговорил Арман Кампо. – А еще друзья! У меня, между прочим, драма! Может быть, даже трагедия. Из-за него!

– Жорж, не отвлекайтесь! – очень вовремя вмешалась эксперт Шапталь. Усач послушался и окаменел, слившись с рулевым колесом.

– Он… Он ужасный, страшный! Ни капли жалости!..

«Но ты его любишь», – так и рвалось с искусанного языка. Девушка постаралась тоже представить себя булыжником. Заодно подумалось о шефе. Хороший им подарочек подкинул!

– А у меня даже нет секундантов. Я думал, Жорж, вы согласитесь. Не просить же о таком Мод!

Бонис, пусть и каменный, громко сглотнул. «Вспышка», замедлив ход, свернула вправо и мягко причалила у придорожного кювета. Усач оторвал пальцы от баранки.

– Не знаю, как вы, а у меня перекур.

– У меня тоже, – согласилась эксперт Шапталь. – Выходим! Арман, это и тебя касается. И не прячься, все равно из машины вытащим.

Сама же вспомнила виденное у дверей бара в «Гранд-отеле». Роскошная дама при колье и прическе под Бэт Дэвис, платье от Мадлен Вионне, церемониальный поклон…

– А-а-а, – нерешительно донеслось с заднего сиденья.

– Бэ! – отрезала Мод и открыла дверцу.

3

Стойка униформиста. Для посторонних, которые не с арены, – почти такая же, как у черных «эсэсманов»: плечи вразлет, руки на бедрах, локти чуть назад, вверх подбородок. Но знающий увидит.

– Так точно! Цирковой.

Тот, кто стоял перед ним, увидел. Кажется, оценил, но в глазах – по-прежнему вопрос.

– «Униформа», значит? Сезонник?

Проговорил лениво, словно нехотя. Правая же ручища дрогнула, еле-еле заметно.

– С «униформы» и начинал, – как ни в чем не бывало улыбнулся Лонжа. – А вначале метлу дали.

Удар! Раскрытой правой ладонью – по левой щеке. Без размаха, короткой молнией…

– Ай-яй!

Лонжа ждал, потому и успел: сначала поймать ладонями чужую руку, словно пытаясь сдержать удар, затем – громкий хлопок, ладонь бьет в ладонь… И горестная гримаса, да такая, что увидишь – слезами изойдешь.

– За что, господин директор? Это не мы слону шампанского подлили, это все «пушкари»!

Эсэсман пожевал губами и наконец кивнул.

– Апач ловишь, одобряю. Но ты же не коверный?

На этот раз отвечалось легко, два полных летних сезона чему-то да научили.

– Так в «паузе» то и дело приходится, когда у коверного реприза. А то и сам шпрехшталмейстер угостит. А уж на «зелёнке» все стараются… герр начальник.

– Фридрих, – эсэсман протянул тяжелую ладонь. – Когда без свидетелей. А я, как ты можешь догадаться…

– Силовой акробат, – кивнул Лонжа. – Основание «пирамиды» – твое.

Эсэсман оскалил зубы, соглашаясь, но затем стер с лица улыбку.

– Был. И вроде бы и жалеть не о чем, но все равно – скучаю… Насчет «ты» не возражаю, только вокруг посматривай. Кстати, кому ты должен был привет передать?

Услыхав про Гроссштойсера, кивнул, почесал ногтями подбородок.