Лопе Де Агирре, князь свободы

Коим образом дон Педро де Ла Гаска, безобразный лицом горбун и отвратительный, яко колдун, и, напротив, божественный в суждениях и речах, яко ангел, сумел разбить наголову Гонсало Писарро, не тратя на то града пуль, есть прекрасная история, ведомая Вашему Величеству от слова до слова, ибо была замышлена и направлена Вашим Величеством. Письма, писанные им денно и нощно в стиле, коему обучился он в Алкала и Саламанке; всеобщее прощение всем виноватым, обещанное им яко хлеб благословенный; его мягкие посулы благ вперемежку с ядовитыми угрозами — сии хитрости без промедления изничтожили твердость приверженцев Писарро. Первыми на посулы сдались его самые смелые капитаны, за ними гордыню свою умерили купцы и торговцы, в былые дни подстрекавшие Гонсало к мятежам. Сперва они глумились и надсмехались над священником, называя его Лиценциатишкой или Гаскушей, а под конец великое множество их перешло на его сторону, и бросили Гонсало одного с палачом после славной битвы при Ксакиксауане, где войско Вашего Величества одержало победу, потеряв одного токмо солдата, ибо покойный от рождения был придурковат.

Один и другой раз отринул меня Ла Гаска, во второй раз я упорствовал из Никарагуа, предлагал свои услуги сержанта; равным образом поступил он и с двумя младшими лейтенантами-басками, пребывавшими без дел; похоже, Лиценциат вознамерился разгромить предателей силою одних отважных капитанов и солдат, перешедших от Писарро на его сторону, так и случилось, он их разгромил; возвратиться в Пиру и в Куско, где возводил я стены моего дома и взращивал дочку Эльвиру, не было у меня возможности до года сорок восьмого, после того, как тиран Гонсало Писарро был разбит, разгромлен, предан смерти и погребен. Имя мое не упоминалось при раздаче наград и пожалований, кои были произведены Правителем Ла.Гаской в Уайнариме по одержании победы; ибо, во-первых, никогда не просил я и не получал ни платы, ни вспомоществования в награду за службу Вашему великодушному Величеству в Индийских землях; и во-вторых, Правитель Ла Гаска более склонен был поощрять раскаяние прежних сторонников Писарро, нежели останавливаться мыслями на тех, кто никогда приспешниками Писарро не был. И Бог свидетель, поверяю Вашему Величеству таковые малости, не чтобы слезничать или жалобиться на прелата Ла Гаску, чье хитроумие и осмотрительность искренне почитаю, но дабы излить душу свою в сем письме, каковое Ваше Величество ни в кои времена не получит. За честь почитаю бедность в радостях, сии слова читал я в одной книге.