Лопнувшее колесо фортуны

Взглянув на сгорбившегося Заколкина, я забеспокоилась. По лицу реального маклера стекали крупные капли пота. Он буквально висел на костыле. Не дай бог, грохнется.

– М-м-м… – заблажила я, махая рукой в сторону бедняги.

– М-мура! – подсказал Вещный Олег.

Я отчаянно замотала головой. Слова казались неподъемно тяжелыми и не желали выговариваться. Оживилась вся компания, включая самого Заколкина. Я внесла некоторое разнообразие в напряженную обстановку. Недоуменные переглядушки с немым вопросом: «Что бы это значило?» быстро закончились, и все уставились на меня. Ждали разъяснений. Трудно быть эпицентром внимания, когда оно тебе и даром не нужно. Я глубоко вздохнула, пытаясь привести себя в чувство, и неожиданно вполне нормальным голосом (ну, может, несколько официально) выдала информацию:

– У Заколкина костыль притомился! – Прислушалась к себе и удовлетворенно добавила: – Костыль вот-вот переломится.

Замешательство длилось считаные секунды. В неуемном порыве человеколюбия все за исключением меня, Надежды, Дениса и Вещного Олега (его нечаянно уронили) бросились к Заколкину на помощь. Всерьез испугаться, а равно удрать он не успел. Да ему бы и не позволили. В дом занесли на руках и отдельно от костыля. Костыль тащила Аленка. В холле передала его Пашкину с намеком на то, что все мы уязвимы.

Общее доброе дело пошло на благо обстановке. Усадив Заколкина у окна, все остальные, не сговариваясь, уселись за стол – «к вечернему чаю», как определила Наташка, мигом наложившая «лапу» на свой пластиковый стаканчик. Единственной чаевницей была только она и делиться ни с кем не собиралась. Да и сам чай был весьма сомнительный – разбавленная вареньем тепленькая водица.

Разговор за столом не клеился. Не помогали даже два работающих вентилятора, хоть как-то развеивающие тупое состояние. Я пожалела, что стол не круглый. Ведь не зря же придумали выражение «участники круглого стола». Такая форма помогает сгладить все острые углы.

– Может, нам стоит пригласить делегата из последней машины? – сбрасывая оцепенение, спросила я у Надежды и своим вопросом вызвала цепную реакцию.

Девушка вздрогнула и покраснела, приятно оживив свой траурный прикид, Дэн напрягся и поджал губы, Кирилл Андреич вскочил, но дальше этого дело не пошло – ждали окончательного решения Надежды. Пашкин расстался с костылем, и я его всерьез пожалела. Костыль, разумеется. Ведь не железный. Столько падений и взлетов за сегодняшний день, не мудрено и сломаться.

Заколкин спустил травмированную конечность на пол, привычно намереваясь поднять костыль. Похоже, это становится его хобби. Но маклера опередили Аленка с Димычем, основательно при этом столкнувшись. Полюбоваться на них я не успела. Приятно удивила Наташка. Перешагнув через меркантильный частнособственнический интерес к бурде в стаканчике, она вручила его неожиданно поперхнувшемуся непонятно чем Гоше. Не сумев найти надлежащий подход к спасительной влаге и расплескав половину, Гоша вскочил, чтобы передать емкость брату. В процессе неловкой передачи остальная половина содержимого бездарно вылилась на пол. А не надо было братьям садиться по разные края лавки! Мы сие правило усвоили чуть раньше. Вещный Олег, расположившийся на ступеньках лестницы, немного поерзал, но не поднялся.

– Ого! – вполне искренно удивилась я, радуясь в душе не только своей догадливости, но и проявленной изобретательности. В один миг получила подтверждение своему выводу. Ох уж эта Надежда!

– Ни фига себе… фига, – протянула Наташка, с изумлением оглядывая «окрестности». – Ир, ну ты даешь! Зачем нам делегат с того света? Его же только похоронили…

– Фига себе… – выдала я вторую волну удивления.

Цепная реакция остальных стремительно возобновилась, только в обратном порядке. Наденька сменила окрас – побледнела и проявила намерение завалиться набок. Я быстренько подвинулась к ней, обеспечив более-менее надежную опору. Кирилл Андреич перестал ждать решения Надежды и уселся рядом с Заколкиным, на всякий случай задравшего загипсованную ногу на лавку. Дэн расслабился и, разинув рот, уставился в окно. Похоже, и в самом деле ждал очередного явления покойного Ежова. Мне сразу стало ясно, почему Надежда не питала к Дэну ответных чувств. Стоит один раз лицезреть его в таком виде… Впрочем, не мое это дело.

Отвлек незначительный грохот. Аленка с Димычем одновременно отпустили костыль, игравший роль барьера для сохранности Заколкина. Пашкин тут же подсуетился и опять прибрал его к рукам. Неужели проникся Аленкиным заверением о всеобщей, в том числе и своей уязвимости?