Лопнувшее колесо фортуны

Выскочивший на крыльцо взъерошенный Денис не ответил. Наспех чмокнув Анюту в щеку, громко кликнул нашего Дмитрия второго, а остальным просто призывно махнул рукой. Первыми прибежали я, Наталья и Алена в полной готовности немедленно загрузиться в стоящую у крыльца родную машину. А для немедленного отъезда! Зачем любоваться на покойника, переместившегося в подвал? Мы не давали согласия играть с ним в прятки. Но разговор между Денисом и Дмитрием вторым был далек от подвальной темы. Денис что-то шепнул на ухо Димычу, нам удалось расслышать только: «Сам увидишь. Остальным смотреть не стоит».

Наши планы мгновенно поменялись. Хотя нас не звали, мы устремились следом за подоспевшими братьями. Сборная команда остановилась у каморки под лестницей. Денис мягко пояснил – все не влезем. Наташка, державшая «нос по ветру» и удовлетворенно отметившая, что пахнет деревом, кротко заявила: «В тесноте, да не в обиде». Паша просил уточнить, кого именно она имеет в виду в качестве дерева. Мое заявление, что «правде надо смотреть в глаза» независимо от расстояния, немного запоздало. Хотела поддержать Наталью, а нечаянно обидела Пашу. Извиняться не пришлось – не успела. Денис открыл ноутбук, пристроенный на каком-то ящике, и я просто взяла свои слова назад. Правде лучше смотреть в глаза в первом ряду, иначе они просто отказывались верить фрагментам увиденного. Торчавшие впереди братья мельтешили, как мушки перед приступом мигрени. А тут еще Анюта со своим нарядом…

Денис несколько раз пытался демонстрировать содержание диска. Вначале с середины, но мы с Наташкой активно полезли на рожон, уверяя, что ролик весьма усеченный. Долой цензуру и цензора! Нам все известно. В результате некоторого замешательства Дэна управление ноутбуком перешло к Диму-2. У Дэна просто не было другого выхода. Вернее, входа назад. Обвинив его в предвзятости и намеренном сокрытии улик, подруга попыталась шарахнуть цензора по макушке фатой, вырванной из рук Анюты. Несмотря на легкомысленность «орудия», он резко уклонился и уже с моей помощью улетел на задний план, потеснив братьев Савельевых. До этого момента я старательно наступала им на ноги, намекая подвинуться. Наши ряды мгновенно сомкнулись возле Димыча.

Съемка велась обстоятельно. Кинооператор, по-видимому, был романтиком. Камера четко запечатлела голубое небо, парочку задремавших на солнышке маленьких облачков, сад, заросший яблонями пенсионного возраста. Усталыми бесформенными ветвями деревья изо всех сил тянулись к небу. На темно-зеленых листьях под действием слабого ветерка прыгали солнечные зайчики. Камера уверенно двигалась к концу участка, где прямо за забором стояла машина Пашкина. Крупным планом были зафиксированы ее номера на заднем бампере. Долго любоваться на них съёмщику не пришлось. Машина с неопознаваемым водителем резво тронулась с места и отъехала, демонстрируя исправность. Проводив ее вооруженным камерой глазом, «кинооператор» сосредоточился на дорожке, ведущей в обратную сторону. «Романтизьм» кончился. Треснувшие и кое-где отсутствующие плитки дорожки привели романтика к весьма ветхому сооружению – непонятно как выжившему туалету. Основной частью покрытия являлся обыкновенный картон от коробок.

Скорее всего, человек с камерой обосновался где-то неподалеку, устроив себе надежный наблюдательный пункт. Следующая картинка переместила нас к знакомому малоступенчатому крыльцу, густо увитому по обеим сторонам вьюнком. Хлипкая дверь в дом была приоткрыта. Ненадолго на ней задержавшись, камера метнулась к калитке, которую резким пинком открыл Денис. Она сразу повисла на одной петле. Стало понятно, что молодой человек настроен решительно. Только непонятно, на что. Он уверенно потопал к крыльцу, за ним чеканили шаг братья Савельевы. Уже на крыльце Денис обернулся и дал им какую-то команду. Гоша кивнул и отправился по дорожке к концу участка, а Паша вместе с Дэном, не постучавшись, вошли в дом. В ожидании воссоединения всей мужской компании, камера через открытую калитку зафиксировала крупным планом сосредоточенную Анюту. Девица вылезла из машины и отправилась к туалету. Он ей явно не понравился, и она направилась к кустам. Возвращаясь назад, скривила губы в презрительной улыбке, но быстро ее погасила и принялась что-то нашептывать себе под нос. В голову не приходило, что у нее может быть такой злобный взгляд, каким она испепеляла участок Ежова. Затем вернулась к машине, все двери которой были нараспашку, согнулась и с усилием вытянула из-под переднего пассажирского сиденья черный кейс. Усевшись боком, открыла его и любовно провела по пачкам денег ладонью. Крупноплановый момент съемки позволил разглядеть упаковки долларов и жалкую в сравнении с ними пачечку российских пятитысячных купюр.

– Ну, все! Хватит с нас мелодрамы! – заявила Анюта, занимавшая вместе со своим платьем большую часть каморки. И попыталась выключить ноутбук.