Лорд 2 (СИ)

— Вот где-то в этих двух квадратах у немцев находится крупный склад боеприпасов армейского подчинения, — капитан Истомин, командир отдельного разведывательного батальона восьмой армии обвёл небольшой участок на карте острием остро заточенного карандаша. — Точно определить его координаты не вышло. Четыре группы разведчиков пропали без вести. Ещё три с большими потерями сумели уйти назад. Авиаразведка так же ничего не дала. Только что и сумели узнать, что вот этим двум дорогам и железке, — карандаш прошёлся вдоль чёрных жирных нитей на карте, отмечая озвученное, — происходит подвоз боеприпасов. Только неделю назад на вот эту станцию прибыли один за другим три эшелона, скорее всего, с боеприпасами и минимум два попали на склад. Дальше их него передают в полки и дивизии. Есть мнение, что склад в посёлке, — очередной тычок грифельной «иглы» в потрепанную карту. — Но лично я сомневаюсь, уж очень это явно, слишком. Если сумеете его уничтожить, то станете героями, — немолодой мужчина, обладатель трёхдневной щетины, усталого взгляда и чёрных кругов под глазами посмотрел на меня и Струкова. — Я не про ордена. Просто с этого склада идут снаряды к орудиям и бомбы для самолётов, которые падают на Ленинград днём и ночью, убивают сотнями наших стариков и женщин с детьми. Эти снаряды и бомбы не дают привезти им продуктов и переправить на большую землю больных и детей.

В блиндаже находились только мы трое — он, я и Струков. Я со своим помощником носил поверх одежды бесформенные и безразмерные балахоны-маскхалаты белого цвета с капюшонами. Никаких знаков отличия, оружия, званий, обращение только по именам. Здесь мы оказались после моего предложения помочь Красной армии крупной диверсией в немецком тылу. Это было четыре часа назад, когда я закончил общение со старшими командирами РККА. Ещё немного ментального давления на них — и вот я на передовой у разведчиков. По сути, я уже заявил о себе очень громко, когда уничтожил вражеские батареи и доставил сверхценные документы из немецкого штаба. Уже этого хватило бы для того, чтобы стать известным в нужных кругах в Москве. Но я решил последовать местной поговорке, говорящей, что кашу маслом не испортить, и использовать те два огненных амулета из мифрила. Причём сделать это так, чтобы это увидели, услышали и узнали многие с обеих сторон фронта под Ленинградом.

— Если найдём склад, то больше ни одного снаряда с него не улетит. Обещаю. Но если не сумеем найти, то покажи пару мест, где точно стоят склады, до которых не получается добраться.

— Здесь, — карандаш отметил точку северо-восточнее в паре километрах от железной дороги. — Тут топливная база. А тут, — карандаш сместился значительно севернее, склады боеприпасов. Есть информация по складам с провиантом и вещам, нужна?

— Нет, — я отрицательно качнул головой. — Взрывчатки много не сумеем пронести. Рассчитываю, что от нее сдетонируют снаряды и бочки с бензином, огонь пойдёт дальше и захватит всю площадь складов.

— Хорошо. Когда пойдёте?

— Прямо сейчас. Времени у нас мало, нужно до утра добраться до тех квадратов на твоей карте.

Усталость в его глазах сменилась удивлением.

— За ночь?!

— Есть способы, рассказывать про них не могу.

— Я и не настаиваю. Что-то ещё нужно?

— Нет.

— Что ж, удачи, парни. Сделайте это, — он поочерёдно крепко обнял меня и Струкова. — Ни пуха, ни пера.

— К чёрту!

Спустя десять минут мы с Пашей стремительно неслись на юго-запад высоко над землёй. Мороз и темнота почти не мешали нам держать высокую скорость и правильное направление, всё-таки, мы не были с ним обычными птицами.

Часом позже мы опустились на землю в небольшом лесу рядом с дорогой, на которой заметили тусклые движущиеся пятна света. Оказалось, что это небольшая колонна грузовиков с фарами, закрытыми специальными щитками в целях светомаскировки. От авиации такая хитрость помогает отлично. Но не против острого соколиного зрения. Обернувшись людьми, мы залегли на обочине, защищённые от взглядов врагов амулетами отвода внимания. Когда мимо нас стал проезжать последний грузовик, то я ударил ему ледяной сосулькой в переднее колесо. Почти тут же раздался громкий хлопок, грузовик резко вильнул в сторону и чуть не перевернулся. Его спасло от опрокидывания то, что он врезался в глубокий сугроб на обочине, в котором завяз. Сразу после этого из кузова выскочили четырнадцать человек с оружием, которые залегли на дороге и спрятались за машиной. Вскоре они принялись между собой тихо переговариваться.

— Ульрих, что это было?

— Не знаю. Лучше смотри по сторонам, вдруг русские.

— Фриц, что с машиной? Или ты заснул за рулём?

— Да заткнись ты, — кто-то, видимо водитель, зло ответил последнему вопрошающему. — Колесо лопнуло.

— Это был выстрел? Я что-то слышал.

— Колесо лопнуло, ты глухой?

— Прекратить шум! — раздался чей-то уверенный голос с командными нотками. — Кто-то что-то видит или слышит?

На минуту воцарилась тишина.

— Никак нет, унтер, — наконец, кто-то ответил. — Тихо, как в могиле.