Лорд 3

Бойцы со смесью страха, удовольствия и надежды смотрели за тем, как небольшую деревушку в полукилометре впереди перемешивали снаряды гаубиц и тяжёлых миномётов. Она уже четырежды переходила из рук в руки, став могилой для сотен мужчин всех возрастов с обеих сторон. Ещё больше народу получило ранения и увечья. Поселение находилось на пологом холме, с которого удобно контролировать подступы к северо-западной окраине Витебска и концентрировать силы для удара в том направлении. Ещё неделю назад там вовсю хозяйничали оккупанты. Потом их выбили лихим наскоком советские кавалеристы из бригады полковника Шарова. Спустя два дня немцы сумели вернуть деревню обратно, но сутки спустя после нескольких кровопролитных попыток красноармейцы восстановили над ней контроль… чтобы вчера под вечер отступить, а сегодня с рассветом попытаться уничтожить немцев, засевших там. Чтобы подавить пулемётные точки расчётами двух миномётных батарей и одной гаубичной был проведён артналёт. Сорок минут миномётчики и артиллеристы вели беглый огонь, расположившись недалеко за позициями тех подразделений, что будут атаковать деревню. Встали чуть ли не на глазах — всего-то пара километров до холма — у врага, пользуясь тем, что тот испытывает огромную нехватку боеприпасов и не может ответить ничем на такую наглость.

— Ох, любо-то как смотреть на это, — пробасил ефрейтор с ДП. — Ишь как мешает фашиста с землицей нашей.

— Всех не перемешает, — ответил ему молодой красноармеец, стоящий правее от него в траншее. — В прошлый раз…

Что он хотел сказать ефрейтор так и не узнал, так как слева и справа от них в небо взлетели зелёные ракеты, а в десятке метров заорал во всё лужёное горло старший сержант Мойкин:

— В атаку! Вперёд!

— Вот и наше время подошло, — торопливо сказал ефрейтор, после чего шагнул на два патронных ящика, поставленных друг на друга у стенки окопа, и быстро поднялся на бруствер. С небольшой заминкой за ним последовал его сосед, чью речь оборвал сигнал к наступлению. Одновременно с ними из траншей выскакивали десятки, сотни бойцов и, сверкая штыками винтовок, бросились на врага. Над окрестностями разнесся грозный русский клич:

— Ура!!!

Немецкие пулемётчики вернулись на свои позиции из блиндажей и противоминных щелей тогда, когда атакующие уже прошли половину расстояния до деревни. Два «костореза» ударили сразу же длинными очередями, не жалея стволов, только бы заставить остановиться красноармейцев, залечь. Спустя полминуты к ним присоединился ещё один, а на левом фланге вылез чешский танк с коротким орудием в семьдесят пять миллиметров и парой пулемётов, из которых он принялся обрабатывать атакующие цепи. Затем ударил из пушки, но промахнулся, и снаряд поднял фонтан земли и дыма почти в сотне метров за спиной последних красноармейцев. После выстрела из орудия танк попытался уйти назад, но что-то пошло не так и он замер. Ни уйти из машины, ни тем более исправить поломку танкисты не успели, так как спустя минуту рядом машиной рванули несколько мин, а одна или две угодили точно в неё, заставив густо задымиться.

Правый фланг русской пехоты залёг, обрабатываемый пулемётами и стрелками с винтовками, а вот левофланговые сумели проскочить открытое пространство и ворваться на позиции немцев.

Зазвучали пистолетные выстрелы, взрывы ручных гранат, удары стали о сталь, треск дерева и мат на разных языках вперемешку со звериным рычанием и стонами.

Обстрел дорого обошёлся немцам. От мин и снарядов пострадали укрепления, тяжёлое оружие, погибли и оказались ранены десятки солдат. Ещё больше оккупантов было деморализованы и находилось на грани паники.

Басистый ефрейтор, ворвавшись в разрушенную и горящую деревню, быстро нашёл себе позицию и стал расстреливать гитлеровцев, спешащих из тыла на помощь своим товарищам, погибающих под ударами «мосинских» штыков и сапёрных лопаток. Быстро расстреляв здесь два диска, он сменил место, укрывшись среди дымящихся размочаленных бревен, ещё недавно служившими накатом лёгкого ДЗОТа. Здесь он стал торопливо набивать патронами диск ДП. И отсюда же ему открылась страшная картина, которую он даже в глубокой старости видел в мельчайших деталях. Словно и не было пройденных десятилетий.

Один из немецких солдат, схлестнувшихся в рукопашную с красноармейцами, вдруг засветился так ярко, что от него отшатнулись в панике и свои, и чужие. Сквозь яркий свет с трудом проглядывал человеческий контур. На короткое время вокруг все замерли и стихли, с удивлением и опаской. Никто не знал, что происходит и чего ждать от явления. Наконец, свечение пропало.

— Шайзе!

— Едрить-колотить!