Лорд

На всё про всё у меня и десяти минут не ушло.

Все это время Тишин терпеливо ждал меня неподалёку. Когда я подошёл к нему, он сказал:

— Киррлис, нужно торопиться. Уже скоро начнёт действовать комендантский час, а мне нужно ещё отметку о возвращении поставить. Назад придётся возвращаться уже в темноте и прятаться от патрулей.

— Держи, — я протянул ему амулет с отводом взгляда. — Это амулет отвода чужого внимания, чтобы не прятаться ни от кого, а спокойно дойти до дома. Активируешь своей кровью. Маны хватит часа на два, то есть, побольше, чем в твоём перстне. Но зато здесь нет защиты.

— Спасибо, — поблагодарил он, забрал зачарованную орихалковую пластинку на шнурке и спрятал в карман. — Но всё равно давай поторопимся.

Спустя пять минут он привёл меня к низкому домику, вросшему в землю чуть ли не по окна. Здесь он снимал комнату с отдельным входом у пожилой хозяйки, которая жила в другой половине избы. Неприглядный внешний вид настроил меня на ожидание увидеть такую же картину внутри. Но к моему удивлению комната оказалась намного лучше: чистая, без неприятных запахов, полы из струганных чистых досок, причём, не трухлявых, что можно было ожидать с учётом почти полностью отсутствующего фундамента. Ну, а то, что было холодно и немного сыро, так ведь глубокая осень на дворе и печка в комнате не топлена несколько дней.

— Киррлис, я на станцию делать отметку, а ты растопи пока печь. Дрова под кроватью, — сказал Тишин.

— Где? — удивился я, услышав о таком странном и неподходящем месте хранения топлива.

— Под кроватью, — повторил он. — Здесь больше нет подходящего места, куда можно их сложить, чтобы не спотыкаться. А на улице сопрут, вон штакетник уже давно своровали. У хозяйки тоже не хочу держать.

— Хорошо, сделаю, — кивнул я. — Я за тобой варга пущу. Так, для собственного спокойствия. Он поможет отбиться, если вдруг что.

— Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы без всякого «если что», — суеверно сплюнул через левое плечо мужчина и постучал по дверному косяку. А потом он ушёл, оставив меня заниматься железной маленькой печкой, чья ржавая жестяная труба была выведена в окно.

Глава 19

Тишин отлично справился с задачей заинтересовать штабсинтенданта и привести его на встречу со мной. Не сразу, правда, но всё у него получилось. Чтобы придать его словам кое-какой вес, я вручил ему амулет — орихалковую бусинку на суровой нитке с чарами улучшения здоровья. Заряда в заклинании хватит примерно на шесть-семь часов, а действовать он начнёт сразу же после активации. Всё это время обладатель активированной бусины будет чувствовать себя лет на двадцать-тридцать моложе: увеличенная сила в мышцах, отсутствие болей в теле, общий высокий тонус организма, затухание любых болезней до того состояния организма, когда их не было, обострение слуха и зрения, поднятие либидо и так далее. Какой-нибудь старичок, усреднённую личину которого я выбрал для путешествия в Лепель, с этим амулетом даст фору крепкому мужчине вроде нынешнего Тишина. Как минимум, не уступит ему, реши они посоревноваться. И после исчерпания заряда он будет себя чувствовать более-менее хорошо, пусть и не так, как это было с работающим амулетом. К старому состоянию организм вернётся через три-четыре дня, когда болезни вновь вернут себе прежние позиции и ударят по человеку с новыми силами. Как раз на такой срок я и рассчитывал. Но интендант оказался менее терпеливым. По всей видимости, его ТАК припекло, и он ТАК любил жизнь, что был готов ухватиться за соломинку. Ничем другим не могу объяснить появление штабсинтенданта в этой комнате, да ещё и так быстро, задолго до окончания действия заклинания в бусинке.

— Я ему показал свою руку, Киррлис, — шепнул мне на ухо Алексей. — Без этой демонстрации не получилось убедить его проколоть палец, чтобы смазать кровью твой шарик.

Я провёл в гостях у своего подчинённого ночь, следующий день, ещё одну ночь и часть дня. А в третьем часу после полудня домой вернулся Алексей с важным немцем. Тот был высок, неимоверно тучен, несмотря на свою смертельную болезнь, что должна вытягивать все соки из организма, обладал тремя подбородками и тяжёлым взглядом маленьких глазок, почти утонувших среди жирных щёк. В магическом зрении я увидел его ауру, покрытую чёрными пятнами и свечение своего амулета на груди под мундиром.

«Так-так, вот же я балбес, — с досадой подумал я после слов Тишина. — Нужно было дать ему амулет с ментальным внушением, чтобы убедить немца активировать бусину без такой демонстрации. Эх, как Прохор говорит: все мы крепки задним умом».

— Ты тот знахарь, который всех лечит от тяжёлых болезней, — чуть ли не с порога спросил меня интендант.

— Я.

— Этот человек, — он указал на Алексея, стоящего рядом со мной и «переводившего» мне слова гостя, — кое-что передал мне, якобы от тебя. И сказал, что ты можешь вылечить меня от туберкулёза.

— Могу.

— Тогда лечи. Получишь денег и продуктов, возьму тебя своим помощником. Если есть родные, то помогу перевезти в город и устроить так, что они ни в чём не будут нуждаться.

— Меня это не интересует.