Лорд 4

Молотов со своими сопровождающими покинул нас днём. Перед этим купил почти пять сотен амулетов в лавке у Озары за драгоценные камни, обмененные на хориды в Трактире. Он взял несколько десятков лечебных, остальные были защитные. Последние качеством были слегка получше тех, которые покупал Озеров. Новые выдержат на пару пуль больше и проработают в активном ожидающем состоянии раза в три дольше. Я хотел замутить разум москвичам и узнать что же такое шокирующее поведала ему Юлирия. Но сдержался, решив не превращаться совсем уж в откровенного подлеца, сующего свой нос всюду. Может и не правильно. Зато в своих глазах я чист. Когда таким способом развязывал языки Озерову с “журналисткой”, то был в своём праве, фактически защищался, так как те гости прибыли ко мне совсем не с теми желаниями, про которые мне рассказали при знакомстве. С Молотовым же ситуация немного другая. И самое главное — магический договор уже не даст навредить Союзу мне. Может, нарком и увидел последствия разрыва договора СССР в одностороннем порядке или обмана меня по ряду пунктам в нём? Если так, то это даже хорошо, что он пообщался с ясновидящей, просто замечательно.

*****

— Михаил Харитонов? — я окликнул немолодого мужчину в старом пиджаке, брюках и кепке с выгоревшим «сидором» за спиной.

— Да, — ответил тот и с опаской посмотрел на меня. Учитывая, что он сегодня вышел из трудовой колонии, расположенного в Архангельской области, его эмоции были понятны. Тем более, пара человек, таких же бывших зэка как и он сам, будто специально, демонстративно не обращали внимания на нас с ним. А ведь это тоже действует на нервы, словно тебя оставили одного против всех. Откуда же ему было знать, что от посторонних зевак его и меня прикрывает амулет отвода внимания.

— Я хочу с вами поговорить о вашем будущем. Не пугайтесь так, оно будет точно лучше того, которое вам светит без меня.

— А можно посмотреть на ваши документы? — произнёс он.

— В принципе можно, но это вам ничего не даст. Я Киррлис, или товарищ Киррлис, можете обращаться и так, и так. Как вам проще. По документам… вам какие показать? Рабочего с завода или порученца товарища Сталина? Я могу предоставить любые, но моей сути они не отразят.

Лицо собеседника и так не отличавшегося здоровым цветом, стремительно побелело, а с висков скатились несколько капель пота.

— Гражданин начальник…

— Уж лучше товарищ Киррлис, — поправил я его.

— Товарищ Киррлис, — сглотнул он, — разрешите добраться до станции? Я ни в чём не виноват… меня жена с дочкой ждут в Туле.

— Михаил Сергеевич, сначала разговор, хорошо? Поверьте, хуже от него вам не будет. Кстати, вы есть хотите? Мы за час доедем до столовой, там перекусим и поговорим.

Мужчина обречённо кивнул головой.

В «эмку» он садился, как будто подставлял шею палачу.

— Кое-что хочу сказать сразу, Михаил Сергеевич. Я прибыл сюда из Белоруссии с особой… территории, где право карать и миловать принадлежит только мне, так как законы СССР действуют постольку поскольку. Для ряда секретных работ и экспериментов я ищу людей с высшим инженерным образованием. Мой выбор пал на вас и других ваших товарищей.

— Опять зона, только не в ватнике, а в халате? — тихо сказал он.

— Нет, ничего подобного. Хотя ограничение в передвижении будет. Но не из опасения, что сбежите. Просто место находится вблизи фронта, существует опасность попасть в руки немецких разведчиков или подорваться на мине. Ещё можно запросто поймать случайную пулю от патруля, которые сначала стреляют, а потом кричат: «Стой! Кто идёт?».

Мужчина с удивлением посмотрел на меня.

— Пока этого хватит. Больше расскажу после обеда.

В небольшом городке, откуда на время взяли «эмку» местного чиновника, и находящегося сравнительно недалеко от колонии с зэка, имелась небольшая столовая. Когда мы зашли внутрь, там ели семь человек. На нас они даже взглядом не повели, не обратив внимания благодаря амулетам. Я лично налил в тарелки горохового супа, наложил макарон, взял два стакана со светлым чаем — на заварке экономят — хлеба и принёс за стол, куда немногим ранее усадил спутника…

К сожалению, Харитонов отказался со мной ехать в Юррдурэ-Хак. Не смог перебороть страх перед новой «зоной» сразу после освобождения.

«Наверное, зря решил сделать ставку на семейного человека. Или нужно было дать ему помариноваться некоторое время после освобождения, а потом уже делать предложение? — с лёгкой досадой подумал я, летя соколом в Цитадель. — Хоть бы у других получилось сманить кого-нибудь».

Общение с Харитоновым, бывшим инженером машиностроительного завода, попавшего под статью за пару лет до войны, было попыткой обойти договор с СССР и получить образованных людей прямо сейчас. Во-первых, те, кто освободился из трудового лагеря, уже не были преступниками. Во-вторых, они точно не являлись важными объектами.