Лорд 4

Увы, но совсем без жертв не обошлось. Погибли три сокола и два наездника. Оборотни, скорее всего, пострадали от близких взрывов боеприпасов. Самолёты несли по нескольку тонн бомб. И когда они одновременно взрывались, то выжить не получалось даже у матёрых оборотней. Также погибли и наездники со своими животными. Они не обладали феноменальной живучестью перевёртышей. Защитные амулеты отвели самые первые осколки и отключились, а следующие убили людей и животных. К сожалению, те подобрались слишком близко к «хенкелям» не имея достаточного опыта для борьбы с самолётами. Это всё набирается со временем и с помощью крови. Своей и чужой.

Тела соколов так и не нашли. Скорее всего, их сожгло дотла в обличье птиц. Много ли там нужно для крошечной тушки? По истечению трёх дней в могилки положили личные вещи парней. Наездников похоронили вместе с их грифонами.

Первые крупные потери. Неприятно и больно было сильнее вдвойне из-за того, что бой, по сути, был обычным. Соколы уже не раз схватывались с асами из люфтваффе. Да я сам помнится, спустил с небес на землю несколько врагов.

С другой стороны, с настолько крупными силами и мощными самолётами нам сталкиваться ещё не приходилось. Да ещё и в условиях, когда промедление стоило бы жизни людям на земле. И не только им — Очагу!

И всё же было очень больно на душе. Столько сражений и операций, столько побед над врагами, и почти ни одного погибшего. А тут…

— Война, Киррлис! Не они первые, не они последние, — тихо сказал Прохор, почувствовав моё состояние. — Мы воины и рождены, чтобы умирать в боях. Больно, тяжко. Но у нас каждому на роду написано уйти к костлявой ровно в тот день, когда суждено. Ни раньше, ни позже. Важно то, как уйдём. Парни ушли достойно! Но отомстить немчуре нужно, — на последних словах в его голосе проскочили яростные рыкающие нотки свирепого зверя.

— Отомстим…

После воздушного боя были захвачены пленные и немало. Общим счётом к нам в руки попали девятнадцать лётчиков. Наглые и гонористые до изумления, демонстрирующие своё презрение в наш адрес и сыплющие угрозы с оскорблениями даже невзирая на тумаки. Вместо ответов на наши вопросы плевались и обещали, что нас вскоре обязательно повесят.

— Лорд, позволь? — обратился ко мне Прохор. — Они быстро станут шёлковыми.

То, что он задумал, я сразу понял и кивнул, давая разрешение. Можно, конечно, и ментальными чарами поработать. Так результат даже лучше получится. Но иногда стоит и подчинённым пойти навстречу, тем более оборотням, чтобы они не взбесились от ничегонеделания во время патрулей и дежурств в Цитадели.

Получив моё одобрение, Прохор на глазах у толпы пленников перекинулся в медведя, яростно взревел и бросился к ним. Те же, будучи связанными, только и могли, что извиваться на земле да вторить звериному рёву истошными паническими криками. Оказавшись рядом с одним из тех, кто громче других демонстрировал своё презрение к нам и к смерти, беролак ударом лапы распорол ему живот. Крик несчастного сменился страшным хрипом. Пару немцев вырвало желчью, ещё несколько боролись с приступами тошноты. И я их вполне понимаю: страшно, чудовищно и пахуче.

Между тем, оборотень не успокоился на выпускании кишок. Следующим ударом он буквально сорвал скальп и лицо у несчастно и отбросил их на ближайших пленников. А уж кровью забрызгало всех без исключения.

— Хватит! — громко произнёс я, когда беролак повернул голову в сторону следующего немца. Тот от вида звериного оскала, забрызганной кровью бурой шерсти на морде и бешеных глаз задёргался, а потом истошно заорал-завыл на одной ноте. — «Готов, рехнулся».

Прохор после моего окрика вернулся на своё старое место и принял человеческий облик.

— Слабоваты в коленках оказались, — плюнул он в сторону пленных. — Только и могут слабых мучить и бомбить деревни, — затем повысил голос. — Ну, языки развязались? Или кто-то ещё хочет поиграть в героического сына третьего рейха? Ежели что, то милости просим, а то я не наелся, — и ухмыльнулся, демонстрируя белоснежные зубы с клыками чуть большего размера, чем полагается иметь людям.

Героев не нашлось. Привыкшие к, так сказать, обычному миру, после демонстрации нового разрыва шаблона, немцы превратились в тесто — бери и лепи, что хочешь. Воздушные асы оказались из самого Берлина, где находился их аэродром. Самолёты, которые спустили с небес на землю мои товарищи, были новейшими аппаратами, на которые возлагали большие надежды многие из верхушки Германии. Правда, как и всё новое, они обладали множеством проблем. Из хорошего узнал, что вся та воздушная армада, что валяется в виде кое-где всё ещё дымящихся обломков по лесам Витебщины — это практически все дальние бомбардировщики, которые успели изготовить немцы. Больше нет, только несколько штук, требующих капитального ремонта. Их даже десятка не наберётся. Впрочем, учитывая расстояние от того же Берлина до меня, гитлеровцы вполне могут использовать и обычные старые самолёты. Пусть те поднимают бомб меньше, зато количественно летательных аппаратов куда больше.