Лорд и королева

— Тебя очень просто испугать, Эми. Мой отец, да и я тоже, мы не будем чувствовать себя в безопасности, пока принцесса Мария не окажется в надежном месте и под замком.

У Эми застучали зубы.

— Я боюсь, — сказала она.

Он поцеловал ее и засмеялся, думая про себя, что это-то и хорошо.

— Не падай духом, Эми. Теперь ты знаешь, что такое быть женой одного из Дадли.

Лорд Роберт остановился вместе со своими людьми в городе Кингс-Линн. Не было смысла продолжать преследование. Мария ускользнула от него. У нее нашлось немало друзей в этой стране, и кто-то из них перечеркнул все планы Дадли. Когда Мария узнала о смерти брата и заговоре с целью захватить ее, она сразу же отправилась в замок Кеннинг-холл, принадлежавший герцогам Норфолкским, ревностным католикам и врагам Дадли, которые в последнее время впали в немилость, но не теряли надежды вернуть свои привилегии. Ховарды из Норфолка, считавшие себя более достойными королевского звания, чем Тюдоры, ненавидели Дадли, как только могли ненавидеть тех, кого называли выскочками. Сейчас они были готовы бороться за Марию и за католическую церковь. Поэтому Мария, провозгласив себя королевой Англии и прознав, что Нортумберленд послал своего сына Роберта Дадли на ее поиски, сразу же по приезде в Кеннинг-холл стала собирать вокруг себя своих сторонников.

В Кингс-Линне Роберт узнал, что Мария добралась до Фрэмлингхема, хорошо укрепленной цитадели Норфолков, и понял, что, даже преследуя ее, он не сможет взять приступом Фрэмлингхем имеющимися в его распоряжении силами. Поэтому ему не оставалось ничего другого, как остановиться в Кингс-Линне и ждать дальнейших приказов отца.

Так как ожидание затянулось, Роберт начал потихоньку терять уверенность в успехе. Сейчас он знал, что не только многие дворяне стали сплачиваться вокруг Марии, но что на ее стороне оказался народ.

Что происходило в Лондоне? По плану, его отец должен был присоединиться к нему в Норфолке, и он не думал, что тот так сильно задержится. По крайней мере, хоть один из его братьев должен был бы прибыть к нему с подкреплением, чтобы солдаты могли двинуться в путь и захватить Марию.

Медленно тянулись дни, полные тревог.

Однажды ночью Роберт пробудился от цокота лошадиных копыт по булыжной мостовой. Он спрыгнул с кровати, крича своим слугам:

— Быстрее! Пришло подкрепление!

По лестнице в гостинице, где он спал, тяжело топали солдаты. Роберт встретил их на пороге комнаты, но это были не те люди, которых он поджидал, они не были людьми его отца или братьев. Двое из них вышли вперед и стали у него по бокам. Роберт оказался один и без оружия.

— Лорд Роберт Дадли, — сказал тот, кто стоял напротив, а за его спиной, на лестнице и в коридоре, и это заметил Роберт, толпились солдаты, — вы — мой пленник.

— Что это значит? — потребовал ответа Роберт. — Как вы осмелились прийти ко мне с таким делом? По чьему приказанию?

— По приказанию королевы Марии.

— Я не знаю такой королевы, — презрительно бросил Роберт. — Я служу королеве Джейн.

— Королевы Джейн не существует, мой господин. Королевой Англии является Мария.

— Мой отец…

— Герцог арестован в Кембридже. Сейчас он находится в заключении в лондонском Тауэре, куда отправитесь и вы и составите компанию ему и другим членам семьи.

Выхода не было.

По дороге в Лондон он понял, что вся страна поднялась в защиту королевы Марии. Непродолжительное царствование Джейн Грей подошло к концу. Ее свергли и вместе с ней свергли и Дадли.

В течение многих дней Роберт размышлял над этими событиями в своей мрачной темнице в башне Боучемп.

В тот жаркий августовский день на Тауэр-Хилл снова собралась огромная толпа.

— Смерть Дадли! — раздавались крики. — Да здравствует королева Мария!

Сорок три года прошло с того времени, как девятилетний мальчик Джон Дадли, объятый страхом и не знавший, куда спрятаться от чувства вины, стоял на Тауэр-Хилл и не смел взглянуть на поднимавшегося на эшафот человека. И на то, чтобы вернуться назад к тому же зловещему месту — почти день в день, — ушло сорок три года. Тогда он поклялся: «Я буду править людьми». И он правил: из сироты без гроша в кармане он превратился в фактического правителя Англии. Он начал с еще более низкой ступеньки общественной лестницы, чем его отец, но поднялся выше.

Даже тогда, когда его вывели из Гейт-Хауса и потащили на эшафот, он отчаянно пытался понять, есть ли у него еще шанс спасти себя. Он находился в конце изнурительного пути. Амбиции, его постоянные спутницы, не позволили ему выбрать иную дорогу. Чтобы удовлетворить требования Амбиций, приходилось не раз переступать через Честь и Любовь, и сейчас Амбиции подсказывали, что нужно все отбросить в сторону, чтобы ему, Джону Дадли, герцогу Нортумберлендскому, спасти свою жизнь и продолжать шагать вперед.