Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Так вот, – продолжил Вилл, – отец принес меня в дом, приказал постелить мне в своей спальне и велел подавать ужин. Эдрик прислуживал ему за столом и очень неодобрительно косился в мою сторону. Я услышал, как он, наполняя из-за плеча отца его кубок, недоверчиво спросил: «Милорд, неужели вы и впрямь признаете этого мальчугана своим сыном?» Расслышав его вопрос, в котором сквозило явное осуждение, я замер, испугавшись, что отец сейчас передумает. Меня заботили не привилегии, которыми я потом пользовался как графский сын, а то, что сейчас все рассеется как мираж и граф скажет, что пошутил. Но он бросил на меня веселый взгляд и ответил Эдрику с нажимом в голосе: «Я уже это сделал». После ужина мы остались вдвоем. Я не утерпел и перебрался к нему в постель, и мы проговорили почти до рассвета. Я поведал ему все свои секреты, придумал уйму разных историй, лишь бы слышать его голос и смех. А он умел слушать, и слушал меня так, словно для него не было ничего важнее моих рассказов. Сам того не заметив, я уснул, обняв его за шею. Когда же проснулся, отец уже был на ногах, полностью одет и завтракал, не присаживаясь за стол.

– У вас с Робином та же привычка, когда вы торопитесь, – с улыбкой заметила Марианна.

Вилл печально улыбнулся и кивнул головой.

– Да, это отцовская привычка, – вздохнул он. – У Дэниса она тоже проявляется – вечно хватает куски со стола.

– И что было дальше? – тихо спросила Марианна.

– Заметив, что я проснулся, отец сел возле меня и потрепал по волосам. «Ты уезжаешь?» – спросил я с замиранием сердца, очень надеясь, что это не так. Но он кивнул. Я был готов расплакаться: так долго ждать встречи с ним и так быстро расстаться! Но не успел. Отец внимательно посмотрел на меня и спросил: «Вилл, кем бы ты хотел стать? Воином или только землевладельцем?» Я не задумываясь выпалил: «Воином, как ты!» Он рассмеялся и сказал: «Не сомневался в твоем ответе, сын! Сейчас я уезжаю, но через два дня вернусь и заберу тебя в Веардрун. Там со временем ты станешь умелым и отважным воином, достойным нашего с тобой рода». Он сдержал свое слово и через два дня приехал в Локсли и увез меня в Веардрун. Там я прожил до семнадцати лет, лишь изредка навещая мать и друзей.

Вилл надолго замолчал, погрузившись в воспоминания, пока Марианна не спросила:

– Ты был счастлив в Веардруне?

Он, раздумывая над ее вопросом, пожал плечами и неохотно сказал:

– С одной стороны – да, с другой – не слишком. В жизни, которая у меня началась, я сполна узнал, что быть незаконнорожденным сыном даже самого графа Хантингтона отнюдь не завидная участь. Мою гордость постоянно терзал шепот, который я слышал за своей спиной, хотя в лицо все оставались со мной безукоризненно почтительными. Но в то же время я находился рядом с двумя людьми, которые любили меня всей душой, и я платил им такой же любовью.

Вилл перевел взгляд на Марианну и пояснил:

– Я говорю об отце и Робине. Малышка Клэр родилась в мою бытность в Веардруне, но была слишком мала.

– Как ты повстречался с Робином? – спросила Марианна.

– Сразу при въезде в Веардрун. Робин встречал отца у ворот вместе с графиней Луизой. Она если и удивилась, увидев меня в седле перед графом, то не подала вида. Графиня приняла меня с поразительным тактом и оставалась ко мне неизменно добра и внимательна. Она была красивой – Клэр очень похожа на нее – и горячо любила отца, хотя они были в браке не первый год. Но она была влюблена в него, как в первый день после свадьбы. При рождении Клэр она умерла. А тогда, разговаривая с леди Луизой, отец снял меня с коня и отправил знакомиться с Робином, представив нас друг другу как братьев. За полчаса мы успели подраться и помириться, когда отец растащил нас за шкирку как щенков.

– Из-за чего вы подрались?

Вилл вдруг безудержно расхохотался:

– Признаюсь честно, я очень стеснялся Робина! Чтобы скрыть смущение, я не придумал ничего лучше, чем объявить ему о том, что он должен во всем меня слушаться, потому что я старше него.

– А Робин? – фыркнула Марианна, представив себе первую встречу братьев.