Лорд и своевольная модистка

Сердце у Нелл готово было выскочить из груди. Он подошел еще ближе, раздвинул ее ноги коленом… И вот он уже прижимается к ней, и она чувствует идущий от него жар!

— Нелл, в вас есть чистота, — прошептал он, нежно гладя ее по щеке.

Она прильнула к нему, все больше загораясь от его близости.

Чистота. Он считает меня девственницей. Так нельзя… Я должна ему сказать!

— Маркус…

Он приподнял ее подбородок и смотрел ей в глаза.

— Я должна сказать… Я не девственница.

Он долго стоял без движения, потом отвернулся. Ей вдруг стало холодно.

— Значит, я был прав. Вы его любовница! — с горечью заметил он.

— Чья любовница? — Нелл не сразу сообразила, о чем он. — Вы думаете, я живу с Салтертоном? Считаете меня шлюхой?

— Не говорите так! — Маркус круто развернулся к ней, лицо его потемнело от гнева. — Никогда не называйте себя так!

— Почему? — Нелл соскользнула с сундука, каблуки звонко стукнули об пол. — Ведь вы считаете меня такой… или хотите такой сделать! А может, вы из лицемерия откажетесь признать очевидное? Вы обвиняете меня во всех смертных грехах, не давая мне возможности объясниться! Разочарованы, что я не девственница? Да, конечно, вы такой же, как все мужчины… Ступайте к вашей искушенной и дорогой куртизанке, сделайте ей деловое предложение и радуйтесь ее заученным трюкам! Они не так возбуждают, как страх, крики и боль, но не сомневаюсь, если женщина искушена в постели, это тоже приятно.

— Нелл, ради всего святого! — Маркус одним прыжком оказался рядом. Она пылала гневом — но испытывала и облегчение. Наконец-то она вслух сказала то, о чем столько думала! — Иди ко мне…

— Нет! — неожиданно для самой себя, она размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Потом они долго смотрели друг на друга; его глаза стали такими большими, что она увидела в них собственное отражение. — Нет!

Страх, крики и боль… Ее слова ранили гораздо больнее, чем пощечина. Ее изнасиловали? Теперь понятно, почему она с такой яростью вырывалась в карете, почему так вела себя в Длинной галерее. Она вовсе не хранит верность другому, она вспоминает о пережитом ужасе!

Когда за ней захлопнулась дверь, он громко чертыхнулся. Что он наделал? Он пробудил в ней воспоминания о мучительном прошлом. Предложил ей свое покровительство, хотя она в нем не нуждается. Он тоже применил насилие, вынудил ее уехать за город, жить в своем доме… А теперь еще и напомнил, что она в его власти!

Маркус направился было к двери, но остановился. Нелл наверняка не понравится, если он не будет давать ей проходу. Здесь она совершенно одна, в окружении чужих для нее людей, которым она не может доверять… И меньше всего она может доверять ему!

Нелл взбежала по лестнице, закрыв лицо руками. Как будто можно было силой остановить горькие слезы! Будь он проклят! Теперь он знает, что с ней случилось, и презирает ее. В таких случаях принято винить женщину — пусть она и страдает.

Усилием воли Нелл заставила себя успокоиться и огляделась. Она оказалась где-то на втором этаже, но в смятении чувств пропустила поворот в крыло, где находилась ее спальня, и теперь заблудилась. Она брела бесконечными коридорами, попадала в комнаты, на лестницы или в другие коридоры.

Толкнув наугад очередную дверь, она очутилась в небольшой библиотеке. У окна стоял письменный стол, в камине горел огонь. В комнате приятно пахло яблоневыми дровами и кожей. Книга — вот что ей сейчас поможет! Нелл подошла к полкам и, глубоко дыша, принялась читать надписи на корешках. Открыла наугад «Календарь скачек» за 1810 год и тут же закрыла его. Не соблазнили ее и издания классиков в кожаных переплетах. У одной стены стоял застекленный книжный шкаф. Она потянула за ручку. Заперто. Видимо, в шкафу личные дневники — на каждом корешке дата.

Нелл вздохнула.

— Мисс Латам, поэзия и романы внизу, в главной библиотеке, — произнес низкий голос у нее за спиной.

Она вздрогнула и обернулась.

— О, лорд Нарборо! Извините, пожалуйста, я понятия не имела, что здесь кто-то есть, и просто…

— Искали, где бы спрятаться? — Граф положил книгу, встал из глубокого кресла с подголовником и протянул ей большой белый носовой платок. — Вот, возьмите.

Поняв, что бесполезно притворяться, будто ничего не случилось, Нелл взяла платок и вытерла выступившие слезы.

— Спасибо, милорд!

— Скучаете по дому?

Она покачала головой.

— Вас обидел Маркус?

— Да. Он мне не верит, и боюсь, мы с ним… поссорились. Я только что дала ему пощечину, — призналась Нелл.

— Не сомневаюсь, это пойдет ему на пользу! Будьте добры, позвоните, пожалуйста. Сейчас нам с вами не помешает чашка кофе. Садитесь, дорогая моя.

— Нет, лорд Нарборо, вы не понимаете! — Как же ему сказать? Что его сын предложил ей свое покровительство, а она долго колебалась, прежде чем ему отказать?

— Вы имеете какое-то отношение к веревке и веточке розмарина? — вдруг спросил лорд Нарборо.