Лорд из города теней

Тихо скрипнула половица. Взгляд метнулся к двери — я увидела, как ко мне тихонько крадется Ирия. Ей-то что надо? И, стараясь не шевелиться, я беззвучно сплела заклинание разогрева — на тот случай, если радушная хозяйка окажется на самом деле не такой. В этом случает она бы получила горячим воздухом по физиономии, как когда-то герцог ле Ферн.

Ирия, словно заподозрив неладное, остановилась. Позвала тихо:

— Эй! Ты спишь?

Я шевельнулась. Не торопясь распускать плетение, тихо ответила:

— Нет еще. Чего ты хочешь?

Ирия подкралась ближе, теребя длинную темную косу.

— Я вот… спросить хотела. Ты сказала, что жила в городе теней… Тебя заставляли?..

— Что заставляли? — не сразу поняла я.

— Ну… спать с ними. У меня просто есть настойка, если что, можно приложить.

Мое плетение без поддержки сдулось, словно проткнутый иглой рыбий пузырь. Оказывается, Ирия всего лишь хотела помочь, задавала те вопросы, которые не принято задавать при мужчинах, а я… Эх, все-таки нахваталась я дряни и от ле Ферна, и от Ориса. Перестала доверять хорошим людям.

— Не заставляли, — громким шепотом ответила я, — со мной ничего ужасного не приключилось.

— Говорят, ни одна женщина не может пережить… ну, этого… с тенью.

— Почему?

— Да потому, что у них там… — и она, все ещё стоя от меня в пяти шагах, широко развела в воздухе руками.

Я поперхнулась смехом, зажала ладонью рот, чтобы не разбудить Клейна. Потом, отдышавшись, все-таки сказала:

— Врут все. Никто ничего не видел, а насочиняли уже…

Тут Ирия подошла совсем близко, остановилась рядом с моей лавкой, и тихо — едва слышно — спросила:

— Так что там… обычное все?

— Самое что ни на есть, — ответила я, тем самым удовлетворив любопытство хозяйки.

— Даже жаль как-то, — вдруг сказала она, улыбаясь, — вот так, веришь в сказку, а оно — обычное.

* * *

Нам с Клейном предстояло горы свернуть. Это было хорошо, потому что, забывшись в работе, я почти не вспоминала город Теней. Вспоминать Эриса Аш-исси оказалось так больно и горько, что первые несколько дней я тихо рыдала, уткнувшись в подушку. Душа рвалась к нему. Чтобы обнял, прижал к себе, а я бы млела, впитывая тепло его сильного тела, наслаждаясь каждым прикосновением. И кто бы мог подумать, что я так сильно привяжусь к шеду, что привязанность эта станет сильнее меня? Однако, так получилось.

Но работа заставляла забывать все, кроме плетений и магии.

Я учила Клейна. Он был светлым, так что приходилось все рисовать на дешевой бумаге, тонкой и желтой. Потом, когда мы начали лечить деревенских, бумага стала чуть лучше, уже не рвалась под нажимом грифеля. И Клейн решил, что по весне надо будет возвести еще один сруб, под лечебницу, потому что принимать всех желающих дома уже было не с руки.

Так прошло два месяца. Дела постепенно шли в гору, и все бы ничего, но я обнаружила у себя проблему весьма деликатного свойства. Женские дни… они попросту исчезли. И в один прекрасный день меня осенило, что тому была вполне естественная причина: во мне постепенно подрастала маленькая полукровка, получеловек-полутень.

Так странно… Осознать то, что ты — уже как бы и не только ты, и что довольно скоро появится на свет ребенок, да не просто ребенок — а ребенок Эриса Аш-исси.

Но я не испугалась, и даже не расстроилась. Мне было радостно и светло. Дела целительские шли неплохо, так что я могла не бояться того, что не смогу добыть пропитания для себя и ребеночка.

Чувствовала я себя просто отменно: ничего не болело, не тянуло. Не тошнило, наконец. Я порхала мотыльком, сил было даже с избытком. Но пока что я никому ничего не говорила. Счастье любит тишину.

Возможно, все это было и легкомысленно чересчур, в конце концов, как будут смотреть другие мужчины на незамужнюю девицу с ребенком? Но мне было наплевать. Никто из окружавших меня мужчин не был мне интересен, и ни одного из них я не могла даже представить рядом с собой.

И мы работали.

Невероятной победой было то, что в деревню стали приезжать из окрестных деревень, а потом появился господин из Теверлина, с гноящейся раной на ноге. Прикладывание подорожника не помогало, здесь требовалось что-то более действенное.

Господин долго восторгался моими магическими плетениями, цокал языком, качал головой, и удалился чрезвычайно довольный. А я… когда он ушел, забеспокоилась. Не знаю, откуда взялось это странное чувство — как будто что-то идет не так. Господин тот был самым обычным клерком. Он уехал счастливым оттого, что рана закрылась. Так отчего же?..

Почему-то стало страшно, как будто только что я расшевелила осиное гнездо, хотя… ничего ведь плохого не случилось?

Но с той поры я перестала выходить из дома в сумерках.

Через несколько дней к нам приехал ещё один мужчина из Теверлина, представился знакомым того, первого. Он обварил руку кипятком и просил помочь. Поскольку Клейн уехал к больному ребенку, я сама плела целительные заклинания, вспоминая магию теней, а заодно используя и собственные наработки.

— Как странно, — сказал вдруг мужчина, — откуда вы знаете, как исцелять магией? Ничего подобного нет в Теверлине. А вот, говорят, тени…