Лорд из города теней

Мы с Сольей кивнули в унисон. Опомнившись, я вскочила и торопливо сделала положенный книксен, который тоже был воспринят довольно благосклонно. ОттонлеФерн улыбнулся и прошел в комнату.

— Солья, детка, отдохни. Мне не хватает компании для прогулки, и мне ее составит мисс Кромби.

Я невольно напряглась. Такого ещё не было, чтоб прервать урок. Что он задумал?

Между тем Солья послушно собрала со стола наши схемы и, поклонившись, быстро ушла в спальню. А я замерла, во мне как будто прорастал ледяной стебелек, распускал морозные усики по рукам и ногам. И я знала, как это называется — просто страх. После того, как Оттон ле Ферн оттаскал меня за волосы, я никак не могла избавиться от этого мерзкого, липкого ощущения в его присутствии.

— Мисс Кромби, — он подходил, ступая неслышно, и от каждого его движения веяло силой и властью.

— Да, ваша светлость, — пролепетала я, чувствуя, что даже язык заледенел.

Он обошел меня, остановился за спиной, и я стиснула челюсти, чтоб не завизжать. Тело совершенно одеревенело от ужаса. Я чувствовала, как он медленно, одну за одной, вытаскивал шпильки из прически, как тяжелые пряди падают на плечи.

— Вас извиняет исключительно то, что вы были на занятии с Сольей, — негромко прокомментировал он, — иначе вы бы уже поплатились за непослушание.

Я судорожно сглотнула. Во рту разливалась самая настоящая пустыня. И — святая Матильда! — как же страшно! Этот человек просто меня задавит, расплющит, разнесет в клочья и, отряхнувшись, пойдет дальше.

Когда последняя шпилька была вынута и положена на край стола, он зарылся пальцами в мои волосы, потом сжал их в кулак, больно натягивая. И тут же отпустил, погладил затылок, словно прося прощения.

— Чего вы хотите, ваша светлость? — просипела я.

Перед глазами предательски темнело, ноги подгибались.

— Я же сказал уже, — спокойно ответил ОттонлеФерн, — я желаю прогуляться, и мне нужна компания. Компания Сарро мне надоела, он молчалив, как булыжник. А с моей экономкой не обсудишь возвышенное. Так что только вы и остались, мисс Кромби. И — да, выбора у вас нет, отказать вы не можете.

Он остановился вровень со мной и подал руку. Не знаю, как у меня хватило сил принять ее, но ладонь Оттона обжигала, словно печка. Мои пальцы, соответственно, были совершенно ледяными.

Он насмешливо глянул на меня.

— Да что это с вами?

— Ничего, — хрипло ответила я, — ничего…

И на подгибающихся коленях пошла рядом, к выходу. А в голове — одна-единственная мысль: знает ли он о моих вечерних прогулках? А если знает, то что? Каким будет наказание на этот раз?

…Оттон привел меня в сад. День стоял теплый и солнечный — один из последних, самых лучших дней осени, пока не зачастили дожди, пока не пожухла окончательно трава и не погнили мокрые листья. Мы шли по одной из дорожек, хвала Матильде, хотя бы не по той, по которой мы обычно прогуливались с Аш-исси — иначе я бы окончательно потеряла бы способность думать от ужаса, и это, конечно же, значило, что Оттон ле Ферн уже все знает…

Моя ладонь все еще лежала на его предплечье, мы шли очень близко, под руку, я локтем чувствовала тепло его тела.

— Ну, рассказывайте, — приказал он в своей обычной манере.

— Что, ваша светлость?

— Вас наверняка учили, в этом вашем пансионе, как развлечь мужчину.

Я покачала головой и даже усмехнулась.

— Совсем этому не учили, ваша светлость. Нас учили, как обновить обивку мебели, если та поизносилась.

— Выходит, вас учили глупостям, — отрезал он.

Я вздрогнула и покосилась на него.

— Вы испугались? — он тоже криво улыбнулся.

— Честно говоря, да.

— Это правильно. Хозяина надо бояться. Потому что я не потерплю неуважения.

Я могла бы спросить, отчего он связывает уважение и страх, но промолчала. Мне не хотелось с ним говорить. Его прикосновения были неприятны. Но приходилось терпеть… Ох, доколе терпеть? И ответила сама себе: до тех пор, пока это будет нужно Лесли Уимберу.

— Ну, не молчи, — нетерпеливо сказал герцог ле Ферн, — я не люблю, когда женщина ведет себя словно соляной столб.

— О чем вам рассказать, ваша светлость? Я не знаю.

— О чем-нибудь, — капризно проронил он, — мозги ведь у тебя есть? Наверное, есть… А если тебе нечего рассказать, так я найду другое применение твоему ротику.

У меня просто фантазии не хватило, чтобы понять, о чем он говорит. Но прозвучало угрожающе, и снова тело начало деревенеть, стынуть от того холодного, мерзкого страха, что внушал ле Ферн одним своим присутствием.

— Хорошо, — я сглотнула. Голос дрожал, — я расскажу вам о том, как жила в пансионе, если вам это будет интересно.

— Недурно. Рассказывай.

— Я жила в комнате с Рут, — начала я, но герцог тут же меня оборвал.

— Мне это неинтересно.

— И когда ночами было особенно холодно, мы были вынуждены греть друг друга. Мы забирались под одеяло. Прижимались друг к дружке…

— А это уже интересно, — промурлыкал Оттон ле Ферн, — мне начинает нравиться.

— Что ж тут может нравиться? — удивилась я.

Тут он резко дернул меня, останавливаясь, разворачивая к себе. Я задрожала, уставилась в черные глаза Оттона, не зная, что говорить и что делать.