Лорд из города теней

Во-вторых, состоялась примерка платья, которое готовили для моего первого бала при дворе, и для которого Аантэ плела кружева. Стоит ли говорить, что никогда в жизни я не примеряла ничего даже близко напоминающего такое одеяние? Позабыв, как дышать, я смотрела на собственное отражение: будучи традиционного для теней покроя, а именно — плотно облегающее тело до бедер, а затем ниспадающее волнами до щиколоток, платье было двойным, поверх темно-изумрудного атласа нашиты те самые кружева Аантэ. И вот они-то и творили то самое волшебство, которое превратило мое отражение из обычной девушки в волшебную королеву. Кружева — тонкие, невесомые, с немыслимыми выплетенными узорами — на свету напоминали самый лучший черный жемчуг. Живые переливы, впитавшие все оттенки павлиньего пера, скользили бликами, прихотливо обрисовывая мой силуэт, а я… бледная, немного растерянная, таращусь в зеркало и вдруг понимаю, что действительно — и совершенно нечеловечески — красива. В этом платье, достойном монаршей особы, с зелеными глазами, которые ярко сверкают, с небрежно подобранными ярко-рыжими волосами. Это было похоже на наваждение. Я застыла перед зеркалом, не веря тому, что видела, и опомнилась только тогда, когда Аантэ за спиной пискнула и куда-то делась, а ее место занял мой муж.

Он обежал меня взглядом и, кажется, довольно ухмыльнулся.

— Нравится?

Не видя смысла лгать, я кивнула.

— Мне тоже.

Приблизившись ко мне со спины почти вплотную, он положил мне ладони на плечи. Я невольно вздрогнула, ощутив сквозь тонкую ткань тепло. Посмотрела вопросительно в зеркало — мол, с чего бы такое внимание к моей особе? Но по лицу Эриса было трудно что-либо понять. Кажется, он что-то обдумывал — впрочем, он почти всегда находился в состоянии глубокой задумчивости, при этом меня совершенно не замечая.

Но — он стоял у меня за спиной. И его ладони по-прежнему лежали на моих плечах, по коже расползалось приятное тепло. Я снова посмотрела на своего мужа, стало немного грустно. Я все время убеждала себя, что испытаю лишь облегчение, когда расстанусь с ним, но что-то очень глупое в моей душе, привязчивое, тихо пищало о том, что мне все равно будет его не хватать. Долго ещё будет не хватать, несмотря на то, что брак наш был несчастливым.

Эрис убрал одну руку с моего плеча, пропустил сквозь пальцы мой локон и тихо, запинаясь, спросил:

— Лора, ты… хочешь вечером покататься на моем эшти?

У меня перед глазами вмиг, как живое, нарисовалось чудовище, на котором Эрис Аш-исси выезжал из дома. Это было что-то длинное, похожее на угря, или на водяную змею, только толщины такой, что Эрис садился на это, как на лошадь. В седло.

И тут же мной овладела подозрительность.

Мой муж предыдущие дни даже не смотрел в мою сторону. И на ночь не приходил, чему я даже радовалась. Так с чего бы… такая милость?

Прищурившись, я спросила:

— Хочешь от меня избавиться?

Бледное лицо его дрогнуло, как будто подернулось легкой рябью, но тут же снова обрело каменно-спокойное выражение.

— Нет. Зачем мне это?

— Резерв вернулся, — прошептала я, — ты же знаешь уже об этом? Теперь ты свободен, твоей жизни ничего не угрожает. Я тебе больше не нужна… живая.

— Не говори глупостей, — внезапно зло ответил он, — я не собираюсь сбрасывать тебя со спины Ленуса. И скармливать ему тоже тебя не собираюсь. Я просто предложил прокатиться вечером… Что в этом дурного?

— Дурного ничего, — я качнула головой, — просто слишком неожиданно. Я уж думала, что ты забыл о моем существовании.

— Хочешь, чтобы вспомнил, м-м?

И, не давая мне времени, чтоб ответить, повторил вопрос:

— Так что, хочешь покататься?

— Хочу, — ответила я.

На самом деле, было страшно даже думать о том, что он меня посадит на свою жуткую летающую полурыбу-полузмею, и что я буду ей управлять.

Но, если уж я собралась покинуть город Теней, как здорово будет потом вспомнить, что мне довелось прокатиться на эшти!

Эрис, все ещё глядя на меня в зеркало, все ещё стоя у меня за спиной, слабо улыбнулся.

— Прекрасно. После ужина, когда я вернусь из дворца.

Знаем мы эти походы. Аантэ мне периодически нашептывала, что до нее доходят слухи, что Орис Аш-исси не упускает ни одного удобного случая, чтобы не напомнить своему брату о том, на ком он женат, и о том, что, когда появится ребенок, в глазах нобилей он станет совершенно непригодным к тому, чтобы когда-нибудь претендовать на престол. Потому что у Ориса только Солья, а Эрис еще и женат на человечке.

И тут я не выдержала, повернулась к нему.

— Почему ты позволяешь Орису все это с собой делать? — спросила прямо.

Мгновение — и в темных глазах моего мужа появился опасный алый проблеск. Он помолчал мгновение, затем ответил, вопросом на вопрос:

— А почему ты позволяла Оттону ле Ферн унижать себя?

— Я… — на миг задохнулась от растерянности, затем выпалила, — потому что… он был сильнее меня! И у меня не было выхода!

Эрис улыбнулся, очень горько, понимающе.