Лорд-обольститель

Однажды я присела отдохнуть возле Cafй Anglais, за одним из маленьких столиков под белым зонтиком. Уже было довольно прохладно, поскольку стоял сентябрь и в воздухе чувствовалось дыхание осени. Я лениво размышляла над тем, как долго еще можно будет сидеть вот так на улице, пить кофе и наблюдать за прохожими.

И вдруг меня кто-то окликнул.

— Здравствуйте, это опять вы?

Передо мной стояла Николь де Сент-Жиль.

— Можно присесть за ваш столик? — продолжала она. — Я бы хотела выпить кофе. — Затем окликнула гарсона, заказала кофе и внимательно посмотрела на меня. — У вас встревоженный вид. Как идет работа?

— С работой все хорошо.

— Как же вам повезло иметь такой дар! Мне кажется, талант… способен компенсировать очень многое… если не все.

Она снова пристально взглянула на меня и негромко произнесла:

— Расскажите о своих проблемах. Быть может, я могла бы вам помочь.

Возможно, причиной тому было участие, написанное на ее лице. Возможно, все дело было в ее ласковом голосе. А может быть, я была в таком отчаянии, что мне уже было все равно. Так или иначе, но с моих губ сорвалось:

— У меня будет ребенок.

Она нахмурилась и проговорила:

— Здесь не самое удачное место для такого разговора.

Я покачала головой.

— Не знаю, почему я вам об этом сказала.

Ей принесли кофе, и она рассеянно его помешивала.

— Потому что должны были кому-то сказать, — вздохнула она. — И я рада, что снова встретила вас. Пойдемте ко мне. Там никто не будет мешать, и мы сможем обо всем поговорить. Успокойтесь. Я уверена, что смогу вам помочь. Видите ли, это не такая уж необычная ситуация. Подобное случалось всегда… множество раз. Главное — не терять голову.

К своему удивлению, я испытала невероятное облегчение. Николь допила кофе, расплатилась с гарсоном, наняла фиакр, и мы укатили вместе.

Экипаж остановился у белого четырехэтажного дома на одной из тихих улиц неподалеку от бульвара Сен-Мишель.

— Вот мы и дома, — сказала Николь и направилась к высоким резным дверям, охраняемым каменными львами. Войдя, мы оказались в довольно просторном холле с элегантной лепниной на потолке. Здесь перед нами предстал какой-то мужчина, как я догадалась, консьерж.

Он учтиво поздоровался с мадам де Сент-Жиль, при этом с нескрываемым любопытством уставившись на меня. Затем мы прошли в комнату с высокими окнами, за которыми виднелся дворик, украшенный горшечными растениями.

Один из углов комнаты был занят огромным роялем, а вдоль стен стояли изящные банкетки. Два столика, стулья с высокими спинками, а на каминной полке большие позолоченные часы. Когда мы переступили порог, они как раз начали отбивать четыре часа. Часы были окружены статуэтками в полупрозрачных одеяниях, прикрывающих те детали их анатомии, которые в приличном обществе не принято обнажать.

Это был удобный, пожалуй, даже роскошный дом.

— Присаживайтесь, — пригласила Николь, — и рассказывайте.

Я откровенно поведала ей обо всем, что со мной случилось. По ходу рассказа она кивала и, что было особенно отрадно, ничего не ставила под сомнение, принимая на веру каждое мое слово.

А затем она уверенно произнесла:

— Да, непростая ситуация, но вы с ней справитесь.

— Справлюсь! — воскликнула я. — Но ведь я не знаю, что делать. Наверное, можно было бы уехать домой, но можете себе представить, каково мне будет в маленькой, изолированной от внешнего мира английской деревушке?

— Наверняка точно так же, как и в маленькой, изолированной от внешнего мира французской деревушке, — заметила она. — Но вы туда, разумеется, не вернетесь.

— Но… как…

Она взглянула на меня и улыбнулась. Мне всегда нравилась ее милая улыбка.

— Вы позволите дать вам один совет?

— В своем нынешнем состоянии я буду рада любому совету.

— Не паникуйте, — произнесла она. — И не забывайте о том, что ваша ситуация отнюдь не уникальна.

— Вы имеете в виду… изнасилование… и его… последствия?

— Я имею в виду ситуацию, в которой респектабельная молодая женщина внезапно узнает, что беременна. Вам повезло. У вас есть работа. Это, несомненно, служит утешением. Более того, источник существования… и довольно неплохой источник, как я понимаю.

— Он постепенно становится таковым.

— И будет становиться все лучше и лучше. Вы на пути к славе и богатству. А эта… ситуация… не может ничему помешать.

— Но как это возможно?

— Возможно. Если вы позволите оказать вам помощь.

— Представить себе не могу, чем тут можно помочь. В этом городе я чужая. Пока смогу, буду работать, а потом придется вернуться домой. Я знаю, что отец мне поможет, но для него это станет тяжким потрясением. Он уже пережил одно потрясение. Видите ли… его глаза…

— Да, я знаю. — Она наклонилась вперед и коснулась моей руки. — Вы позволите мне… быть вашим другом?

Я в изумлении смотрела на нее.

— Трудно объяснить, что я чувствую, — продолжала она. — Я вам, наверное, представляюсь совершенно чужим человеком. Но мне кажется, что мы не чужие. Вы много обо мне знаете. Я знаю о вас. И мы обе знали барона… причем очень близко.

— Умоляю, не будем говорить об этом.

— Я понимаю. Вы попали в пикантную ситуацию. Пожалуйста, позвольте помочь вам.

— Но… как?