Лорд Очарование (ЛП)

— Послушай, Пэн, я знаю, насколько ты боишься моего змеиного кинжала, но если бы ты подержала его, то могла бы найти правду.

— Нет.

Он шагнул к ней, но она отступила к двери, и он остановился.

— Пэн, у нас мало времени.

— Нет, — сказала она, кусая губы. — Я не могу.

— Но он принадлежит мне. Ты могла бы почувствовать правду обо мне с его помощью.

Пэн прижалась спиной к двери и покачала головой.

— То, о чем ты просишь меня — рискованно.

— Я знаю, — сказал он мягко, — и я не стал бы настаивать, но я очень хочу доказать свою невиновность и помешать планам священника против Сесила.

Пэн пожевала губу. — Судно с припасами причалило. Владелец судна принес письмо от моего кузена. Он пишет, что сводный брат Королевы Шотландии, Морей, [65]поднял восстание, когда она вышла замуж за Дарнли, [66]чья мать была кузиной Елизаветы. Мария пришла в ярость и преследовала брата со своей армией до границы с Англией. Она обвиняет нашу королеву в помощи своему брату и его союзникам и угрожает преследовать его и в Англии. Тристан, может начаться война.

— Пресвятая дева, — сказал Тристан.

Он сжал пальцами переносицу и умолк. Затем заговорил так, будто разговаривал сам с собой:

— Ее величество, королева Англии, оказалась меж двух огней. Если она поддержит Морея, то будет помогать человеку, восставшему против своего законного суверена, опасный прецедент, учитывая число англокатоликов. Если она ничего не сделает, то может потерять своего самого ценного союзника в Шотландии.

— Откуда ты знаешь это? — спросила Пэн.

— Я не знаю. Похоже, у меня в голове масса запутанной и важной информации, но я не знаю, откуда. Подозреваю, что это потому что я, а не Жан-Поль, являюсь агентом королевы.

Пэн покачала головой:

— Я не знаю.

— Гратиана, у Марии Шотландской есть благословение Филиппа Спама на борьбу за английский трон и восстановление английской Католической церкви. Если Елизавета окажется слаба, так или иначе, это будет сигналом Испании или Франции, чтобы бросить силы на поддержку Марии и свергнуть нашу Королеву Бесс. Ты хочешь, английскую королеву или иностранную?

— Святые, я не могу думать.

Тристан протянул к ней руку, но она испугалась его прикосновения и бросилась в сторону. Он убрал руку и подождал. Пэн потерла лоб, во рту ее пересохло от волнения.

— Хорошо, — сказала она наконец.

Она постучала в дверь и приказала Дибблеру принести змеиный кинжал. Они ожидали его в тишине. Когда Дибблер вернулся, он привел с собой Сниггса, Эрбута и Торнипа с Видл. Сниггс принес кинжал в ножнах. Мужчины вошли в спальню, в то время как Видл осталась снаружи и заперла дверь. Тристан держался на расстоянии от наконечников их пик.

Пока они стояли между ней и Тристаном, Пэн приблизилась к Сниггсу, который протянул ей кинжал. Она пыталась сдержать свой страх к клинкам и старым воспоминаниям о пролитой крови. Но с каждым шагом, который приближал ее к кинжалу, ее ноги слабели, пока она не подумала, что сейчас они подогнутся. Борясь с тошнотой, она сделала последний шаг и оказалась на расстоянии руки от кинжала.

Пэн протянула дрожащую руку и коснулась ножен кончиками пальцев. Она уставилась на рукоятку. Она видела переплетение змеиных колец. Маленький рубиновый глаз вспыхнул. Дыхание ее перехватило и, застыв на месте, она боролась с видением, пока змеи не прекратили извиваться. Тогда она взяла себя в руки и схватила ножны.

Внезапно она увидела, как плывет по воздуху над синей сверкающей рекой. Замок дрейфовал посреди вод, и, как птица, она полетела к нему, пронеслась в открытое окно и дальше вверх по алебастровой винтовой лестнице. Наверху сквозь открытую дверь полированного красного дерева она залетела в комнату, украшенную фламандскими гобеленами. На полу лежали персидские ковры всевозможных расцветок. Над ковром она остановилась. В соседней комнате, перед арочным окном, стоял резной стол, на котором лежали серебряная подставка под перья, чернильница и золотая чаша, инкрустированная аметистами и жемчугом.

Последовали вспышка желтого света и жар. Она зажмурилась от боли, вызванной ярким светом. Открыв их, она поняла, что смотрит на пламя свечи в позолоченном стенном подсвечнике и перевела взгляд дальше.

Из темноты вышел человек в алых одеждах. Худой мужчина с золотистыми волосами, священник. Человек остановился в круге света, отбрасываемого факелом. Он улыбнулся, и эта улыбка, так походившая на улыбки людей, которых можно встретить в темных переулках после полуночи, заставила ее похолодеть. К ее удивлению, он высвободил руки, спрятанные в свободных рукавах его сутаны, и дотронулся до ее лица.

— Achet'e, cher, Жан-Поль, mais tr`es beau. — Человек в алом извлек золотой с рубином кинжал из своего рукава. — Un cadeau. [67]

Факел вспыхнул, и Пэн мигнула. Когда зрение ее восстановилось, она была посреди руин, залитых лунным светом. Ее окружали воины, и она оказалась перед человеком с золотистыми волосами и обжигающей яростью в его пристальном взгляде. Они стояли друг против друга на расстоянии длины их клинков, И она поигрывала рукояткой змеиного кинжала.