Лорд Системы 13

Которые ещё и трубят о прибытии своего не менее пушистого «покровителя».

В общем, учения достаточно легко вскрыли тот факт, что «Надежда» является ничем иным, как просто крупным базаром, но никак не полноценным поселением.

Да и кочевники зачастую расслаблялись в пределах форпоста, отводя здесь душу после продолжительных патрулей и поездок по степи.

В противовес Надежде, Краснодар справился с неожиданными трудностями без особых заморочек.

Хотя это и неудивительно, полис ведь состоял едва ли не целиком из военных.

Тут надо очень постараться, чтобы создать хаос, аналогичный царившему в прочих поселениях.

В общем, к подготовке к испытанию я подошёл с задором и с огоньком.

Нельзя было утверждать, что удар всё же придётся по одной Спарте.

Поминая размах катаклизма в Вавилоне, будет не лишним убедиться в том, что все остальные поселения также будут настороже и в случае возникновения проблем хотя бы не будут стоять с разинутым ртами и хлопать ресницами.

Целых два дня творилась всевозможная свистопляска в Спарте и в других поселениях. После чего созванное мною собрание проводило анализ тех результатов, что мы по итогам этой репетиции получили.

На месте же вносились правки в проект временных спасателей, формировались те или иные команды усиления, которые выдвинутся из Спарты в другие поселения.

Отдельным вопросом стояла Новая Надежда.

Что с ней делать, было совершенно непонятно. Форпост имел возле себя слишком много игроков, чтобы обеспечить их безопасность.

Верно будет сказано и то, что времени для модернизации форпоста у нас попросту не было.

А потому было решено после продолжительных споров передать всю полноту власти Вихру. Именно ему будет предоставлена возможность решать судьбу форпоста.

Если испытание затронет и Надежду, то кочевники вступят в бой. Если же нет… то нечего и волноваться собственно!

Однако торговцев, так или иначе, кочевникам потребуется увести в степь на день-два.

Эти телодвижения, наверняка, привлекут внимание Вавилона, но те не смогут среагировать вовремя даже при всём желании.

Сотни километров за несколько минут им определённо не преодолеть.

Так что работа шла. Вся фракция готовилась к часу Х.

И не только спасатели станут нашим козырем.

* * *

— Не хочу! Не буду! Не стану! — скрещивает руки под грудью Мирантис.

— Я тебя уверяю такое воплощение ещё поискать надо! — не сдаюсь я.

— Но у неё нет рук! — возмущается богиня.

— А это проблема? — вздыхаю я.

— Ещё какая! — фыркает Мирантис.

По какому поводу идёт спор?

А всё дело в расширении Пантеона. У нас были два полноценных бога, которых мы до сих пор не использовали никоим образом.

Для того, чтобы они заняли свои места рядом с Чёрти-что, следовало принести в главный храм основные вместилища богов.

Этакий символ их присоединения к Пантеону Спарты.

Их материальные воплощения. У Чёрти-что это было Пугало.

С Уилсоном по этому поводу тоже никаких проблем не было.

Великий кокос был доставлен с должным почётом и уважением. Угу, бог удачи всё-таки.

Присоединение молодого бога к Пантеону даже вылилось в незапланированный фестиваль, на котором больше всего отличились танцовщицы в травяных юбках с танцами живота, а также в зюзю пьяные моряки. Такие вот у весёлого Кокоса были последователи.

С Мирантис же было куда сложнее…

Тело атаманши в качестве вместилища было непригодно. Это не символ богини красоты, а скорее временная оболочка. Требовалось постоянное пристанище.

Так-то, в Москве в честь Мирантис было возведено немало скульптур богини. Вот только после освобождения полиса от ига последней Актриса отдала команду уничтожить все эти каменные изваяния.

Из-за чего, когда я попросил предоставить хоть сколько-нибудь целую скульптуру Мирантис, Леди Москвы отослала мне… статую без рук.

Это всё, что осталось от десятков, если не сотен изображений богини красоты.

Говорят, отыскали её где-то на помойке.

И даже сейчас Мирантис, прекрасно осознавая своё положение, упорствует и не желает признавать столь «убогое» воплощение.

На что мне приходится прибегнуть к хитрости.

— А вот между прочим, на Земле, одним из величайших творений нашей культуры являлась точно такая же статуя без рук, — завожу я шарманку, — Венера Милоссккая. И она считалась символом красоты.

— Врёшь! — не верит мне Мирантис.

— Эй, Пол, — подзываю я к себе корабела, который и доставил Уилсона в главный храм. — Тебе эта статуя никого не напоминает?

Мужчина хмурит брови, переводит взгляд на безрукую статую и выдаёт.

— Случаем не Венера, как её там… — бурчит он.

— Милосская, — подсказываю я.

— Да, она самая! — хлопает он себя по лбу. — Совсем голова дырявая.

— А теперь веришь? — ухмыляюсь я Мирантис.

Девушка морщит лобик, но всё же кивает.

— Ну, только если в Венеру… то я согласна.

— Вот и договорились, — подвожу я итог нашей беседы.

А уже на следующее утро Спарта обретает завершённый Пантеон в своём изначальном виде.

Жуткое пугало в центре, безрукая статуя слева и кокос в миниатюрном шезлонге справа.

Колоритное трио, ничего не скажешь.

Невольно у меня всплывает ассоциация с компьютерными играми с Земли.