Лорд Системы 18

Возвращаясь же к апельсиновому соку, это в который раз показывает мне, что впереди ещё предстоит немало работы. Вслед за ворохом самых главных вопросов придёт черёд и нескончаемого потока мелочей.

Но и с ними потребуется разобраться. Рано или поздно. Нужно ли время. Время, которое враги нам как раз и не собираются давать, прекрасно осознавая, что в таком случае Королевство твёрдо встанет на ноги и ничто уже нас не сломит.

Получив две оплеухи подряд, Париж не полезет за третьей. Консул не настолько глуп. В этом я не сомневаюсь. Враг с юга придёт за победой. Гарантированной, выбитой на камне.

А потому не остановится, пока не достигнет желаемого. Эту гипотезу подтверждает и сговор Консула с Qwerty. Ни разу, судя по информации от наших лазутчиков, Париж не вёл переговоров, не вступал в союзы и не занимался никакой дипломатией, помимо «подчинись или умри».

Что могло заставить Париж так резко изменить точку зрения? Сила Союза и Спарты, в частности. Следовательно, в нашу последующую схватку противник возьмётся за нас со всей осторожностью.

Но, судя по тем же докладам, Париж сейчас готовится к войне, и пока не готов перейти к решительным действиям. А мы тоже используем это время с пользой.

Из глубоких размышлений меня выдёргивает Данте, пододвинул мне тарелку с сырной нарезкой.

— Прошу, попробуйте наши новые сыры, — улыбается мужчина. — Бутылочка королевского сидра, несколько сортов сыра, мёд — что ещё нужно после долгого путешествия?

— Воистину так, — отвечаю я мужчине с ухмылкой, возвращаясь к разговору с правителем Милана. — Как дела в полисе?

— Очень даже хорошо, — кивает Данте, отпив из бокала. — Берлога, которую вы поручили создать под руководством Барби, принесла нам немало пользы! Уже сейчас наше понимание духов и изменённых игроков сделало несколько стремительных шагов вперёд!

— Вот как? Не расскажешь поподробнее? — мне и вправду интересно.

— С превеликим удовольствием, — смеётся Данте. — Пожалуй, стоит начать с ситуации Кена и прочих «быков». Никогда бы не подумал, что их, уж простите за мой французский, «отсталость» — это лишь временный эффект!

— То есть тот же Кен уже вполне себе полноценный игрок, но с телом качка под два с половиной метра, — усмехаюсь я.

— Ну как бы да, но нет, — отвечает мой собеседник. — Как бы это охарактеризовать… О, придумал! По сути, после ритуала разум изменённых застывает на уровне четырёхлетнего ребёнка! И что бы мы ни делали, этого дефекта никак не избежать.

— Так и что такого привнесла Барби? — интересуюсь я.

— Как говорится, всё гениальное — просто, — вздыхает Данте. — Эта девушка вместо того, чтобы искать способ избавить «быков» от их медлительности, просто начала их учить, как детей малых! Вот и всё!

— Вот так просто? — смеюсь я.

— Вот так просто, — бурчит Данте, поглаживая свою бороду. — Целый полис месяцами не мог понять, как убрать этот дефект у «быков», который не позволял им стать чём-то большим помимо носильщиков или грузчиков. А вот одна натуральная блондинка сумела! Если о том рассказать за пределами Милана, так змееглазых засмеют только так.

— Но вы же не в обиде? — на всякий случай уточняю я.

А то вдруг. Не хватало мне ещё и интриг среди учёных.

— Да как тут можно обижаться? — отмахивается Данте. — Сами не заметили очевидного под носом. Притом, что именно мы явили изменённых миру. Так что сами с усами.

С грустной улыбкой правитель Милана опустошает содержимое своего бокала и только после этого продолжает свою речь.

— Так вот, возвращаясь к ситуации с «быками»… Благодаря случаю с Барби, мы по-новому взглянули на нашу работу и на ряд моментов, в которых мы ранее и не думали сомневаться.

— Например?

— Например то, что все духи — это паразиты. И никак иначе, — смеётся Данте. — Вы уж и сами должны были догадаться.

Я осторожно киваю. Действительно, не всё духи стремились пожрать вокруг себя всё и вся. Не каждый дух желал высосать твою душу и занять твоё тело. Тот же Уилсон ведь изначально являлся духом, созданным верой Пола и остальных участников неудавшегося ток-шоу.

Он не жаждал души бывшего телеведущего, не думал поработить игроков в бухте Уилсона.

Не насылал он и раков-затворников на жителей бухты после открытия кластера.

Он просто был. Счастливым кокосом для местных. Символом бухты. А после и вовсе дорос до Бога удачи в Спартанском Королевстве.

Разве такое поведение характерно для тех духов, которых мы знаем? Разве мы для них не источник жизненных сил? Почему некоторые духи подобны примитивным энергетическим пиявкам, готовым на всё, только бы пожрать твою душу, а другие готовы помогать тебе, защищать, оберегать?

В чём их принципиальная разница? В чём отличие?

В наличии разума? Почему тогда тот же Джотто готов был утопить весь Милан в крови, только бы достичь своих целей, а Уилсон готов дарить своё благословение без каких-либо условий?

Возможно ли, что среди духов тоже есть своё разделение на хороших и плохих? Или всё зависит от того, что привлекает их? Кровавые ритуалы, проклятия, жертвы или искреннее желание чуда?