Лорд Системы 4

Собственно, десять Е-баллов за один-единственный кувшин — это безумная цена. Но как выяснилось не для местных воротил.

— Один кувшин в одни руки, — кричит Богучаров.

— Зачем? — спрашиваю.

— Чтобы не перепродавали, суки, — скалится он, — и чтобы больше народу попробовало.

Вот что значит прирождённый торгаш.

Товар уходит столь стремительно, что подчинённые едва ли успевают пополнять его из притащенных телег.

Пускай в Вавилон и прибыл караван из целых пятнадцати телег, далеко не в каждой из них были бутыли с сидром. Продукт хрупкий, а исход путешествия мог быть любым.

Так что я всерьёз задумываюсь о том, чтобы снаряжать обратный караван — в Спарту.

Вот только с Меджнуном встречусь, обозначу наше сотрудничество в каком-никаком договоре, и можно возвращаться назад.

Тем временем к ларьку подходит непримечательный мужчина.

Рубашка и штаны песочного оттенка.

Выходит — один из местных.

— Кто у вас тут за главного? — спрашивает он.

— Я, — выхожу навстречу, — с какой целью интересуешься?

Мужчина внимательно осматривает меня, после чего презрительно морщит нос.

— Твоё бухло? — указывает он на ларёк.

— Моё, — спокойно отвечаю я.

— Тогда складывай его в телегу и вези туда, куда я скажу, — заявляет он

— С какой это стати⁈ — изумляюсь.

— А с такой, что так дела в Вавилоне не делаются. Новичкам нельзя торговать так, как это делаешь ты, — говорит незнакомец. — Лицензия нужна. Лицензии нет — торговли нет. Так что сдавай свой товар уважаемым людям, которые могут торговать. Самому нельзя.

И ведь явно лжёт. Ни о каких ограничениях ни Рашид, ни Аббас мне не говорили, хотя со вторым мы обсудили все мои товары. Да и Мэнфи одобрила продажу народу напрямую.

Врёт, козёл такой.

— И позволь же узнать, на каких условиях сдавать? — из чистого любопытства интересуюсь я.

Ответ мне примерно известен, но любопытен размер жадности этих самых уважаемых людей.

— О, всего-то за половину стоимости. Радуйся, это ещё хорошая цена! — ухмыляется мужчина, полагая, что всё уже решено.

И тем сильнее он удивляется, когда я его посылаю куда подальше.

— Иди давай отсюда, пока не придали ускорения, — отмахиваюсь я от него, как от назойливой мухи, — Можешь так и сказать своим «неуважаемым» хозяевам, что они и монетки от меня не получат.

— Ты пожалеешь об этом ещё, — шипит покрасневший игрок, — Вот увидишь, мы придём и…

— Ребят скрутите этого идиота и выпинайте отсюда, — отдаю я команду двум ближайшим фалангистам, отчего незнакомец моментально бледнеет, теряя всю свою уверенность.

— Не надо! Я сам! Но запомни — ходи оглядывайся теперь! — выкрикивает он и скрывается в толпе покупателей.

— Зря вы так с ним, уважаемый, — отойдя к своему ларьку, слышу я ворчание соседнего торговца. Старик торгует изделиями из кузни, так что прямой конкуренции между нами не было.

— Придурок какой-то, честное слово, — хмыкаю я.

— А кто ж спорит? — возвращает мне жест старик, — Но вот те, кто стоят за ним, этого так просто не оставят. Опасные люди. Наглые люди.

— Спасибо, что предупредил, — после недолгой паузы киваю я. Знать о том, что его слова были не простым бахвальством, определённо не будет лишним.

— Конечно-конечно, товарищи мы по нашему ремеслу или нет? — трёт большой и указательный пальцы друг о друга старик.

Я не сдерживаю тихого смешка. После чего бросаю чёрную монетку старику. Торгаш её ловко хватает и довольно прикрывает веки.

Ничто в этом мире не бесплатно.

* * *

Уже под вечер, когда рыночный день клонится к своему закрытию, у нашего ларька появляется четверо вооружённых людей.

Ничего серьёзного. Лёгкие кожаные доспехи, топоры на поясе, и короткие кинжалы. Вооружение на них, скорее показатель статуса, чем рассчитано на битву.

Среди них я, к своему удивлению, узнаю того самого ведущего, что продавал рабов на аукционе.

Выходит, того парня, которого я послал, крышевали работорговцы?

Нагло нарушив очередь, один из них опирается на прилавок с сидром и находит меня взглядом.

— Ты послал нашего человека куда подальше? — спрашивает он.

— Вашего человека? — прищуриваюсь, — это какого?

— Который предлагал тебе товар выкупить, — настаивает он.

— Так он ваш? — наигранно удивляюсь, — я думал дурачок какой-то. Что же вы бедолагу без присмотра отпускаете?

— Он тебе предложение сделал…

— Он сделал, я отказался, ещё вопросы есть?

— Нехорошо так поступать с теми, кто желают тебе только хорошего, — качает головой мужчина, — И за такое пренебрежение придётся заплатить.

— О, дай угадаю, мне придётся отдать вам весь сидр бесплатно? — скалюсь ему в лицо.

Чистый рэкет какой-то, в самом деле. И средь бела дня, совершенно не стесняясь невольных зрителей.

Похоже, для Вавилона это норма.

Быки херовы. Привыкли гнуть местных торгашей. После Джо-Джо, Хищника или оборотней, какие-то они… нестрашные.

— Зачем же так грубо? — расплывается в улыбке наглец, — Всего-то наш налог теперь будет в полтора раза больше, чем раньше.

— Иди нахер, — говорю.

— Что⁈ — глаза у него лезут на лоб.

— Ты ещё и глухой? — ухмыляюсь, — такой же убогий, как твой приятель⁈

Нарочно провоцирую его, и этот придурок ведётся.