Лорд Теней

– Эмма… – Кристина обхватила себя руками, как будто у нее болел живот. Но не это привело Эмму в ужас, а кровь на ее футболке.

– Кристина, солнышко, дай я посмотрю, дай посмотрю. – Она принялась лихорадочно тянуть Кристину за руки, пока подруга не уступила.

Правая рука Кристины и рукав были в крови. Большая часть вроде бы вытекла из руки и залила футболку. Эмма немного успокоилась. Ранение в руку было не таким опасным…

– Что происходит? – раздался голос Джулиана. Они с Бриджет вернулись. Джулиан был белым как полотно. Она увидела в его глазах ужас и поняла его причину: он решил, что что-то случилось с Эммой.

– Я в порядке, – сказала Эмма, потрясенная выражением его лица.

– Ну, естественно, ты в порядке, – нетерпеливо произнесла Бриджет. – Дай мне подойти к девочке. Хватит за нее цепляться, во имя всего святого.

Эмма оторвалась от Кристины и принялась следить, как Бриджет становится на колени и поддергивает рукав Кристины вверх. Ее запястье как будто сжимал кровавый браслет, кожа вздулась. Выглядело это так, словно кто-то затягивает у нее на руке невидимый шнур, врезающийся в плоть.

– Чего вы двое сидите? – возмутилась Бриджет. – Нанесите девочке целебную руну!

Оба потянулись за стилами. Джулиан успел первым и быстро начертил на коже Кристины ираци. Эмма подалась вперед, затаив дыхание.

Ничего не произошло. Кожа вокруг кровоточащего кольца еще больше вспухла. Кровь брызнула на одежду Бриджет. Эмма пожалела, что при ней больше нет старого стила. Она суеверно считала, что с его помощью у нее получаются более сильные руны. Но теперь оно в руках фэйри.

Кристина даже не застонала. В конце концов, она ведь была Сумеречным охотником. Но ее голос дрожал.

– Не думаю, что ираци тут поможет.

Эмма помотала головой.

– Что это такое?..

– Похоже на фейское заклятие, – сказала Бриджет. – Пока вы были в Землях, никакой фэйри не сотворил над тобой ничего похожего на колдовство? Запястья тебе не связывали?

Кристина подтянулась на локтях.

– Ну… то есть, не могло же оно…

– Что произошло? – спросила Эмма.

– На пиру две девушки связали наши с Марком запястья лентой, – нерешительно проговорила Кристина. – Мы ее срезали, но, возможно, магия оказалась сильнее, чем я думала. Это могло быть какое-то связующее заклятье.

– С тех пор, как мы вернулись из страны фэйри, ты впервые оказалась вдали от Марка, – сказал Джулиан. – Думаешь, в этом дело?

Кристина выглядела очень мрачной.

– Чем дальше я от него отхожу, тем хуже. Прошлую ночь я, кажется, впервые провела отдельно от него, и руку жгло. А чем дальше мы отъезжали от Института, тем больнее мне становилось. Я надеялась, что это пройдет, но не прошло.

– Надо отвезти тебя обратно в Институт, – сказала Эмма. – Мы все пойдем. Выдвигаемся.

Кристина покачала головой.

– Вам с Джулианом все равно нужно ехать в Корнуолл, – сказала она и здоровой рукой указала на табло с расписанием. Поезд до Пензанса отправлялся меньше, чем через пять минут. – Вы должны. Это совершенно необходимо.

– Можем задержаться на день, – запротестовала Эмма.

– Это магия фэйри, – сказала Кристина, пока Бриджет помогала ей подняться. – Нельзя быть уверенными, что за день мы с ней разберемся.

Эмма колебалась. Ей не хотелось оставлять Кристину. Тут, удивив всех, вдруг заговорила Бриджет.

– Поезжайте, – решительно сказала она. – Вы – самая мощная команда, которая только может быть у нефилимов. Я видела, на что способны парабатаи. Хватит колебаться.

– Она права, – сказал Джулиан и сунул стило назад за ремень. – Пошли, Эмма.

Дальнейшее происходило так быстро, что все словно смешалось: Эмма, поспешно обнимающая Кристину на прощание; Джулиан, хватающий ее за руку и волокущий прочь; и бег напролом через вокзал, когда они чуть не сшибли турникеты и запрыгнули в пустой вагон поезда Западной железной дороги точно в тот момент, когда тот отъехал от перрона с громким скрежетом отпущенных тормозов.

С каждым километром, на который они с Бриджет приближались к Институту, боль Кристины утихала. На Паддингтонском вокзале ее рука просто-таки заходилась в агонии. Теперь это была всего лишь глухая ноющая боль где-то в глубине кости.

Я что-то потеряла, – словно шептала эта боль. – Мне чего-то не хватает. По-испански Кристина бы могла сказать: Me haces falta. Еще когда она только начинала учить английский, она заметила, что дословного перевода этой фразы толком не существовало: англоязычные говорили «Ты мне нужен», в то время как me haces falta означало что-то ближе к «Тебя мне недостает». Именно это она сейчас и чувствовала: недостачу, словно из песни пропал аккорд или со страницы – слово.

Они с визгом тормозов остановились перед Институтом, и Кристина услышала, как Бриджет ее зовет, но она уже выбралась из машины и, прижимая к себе руку, бежала к парадной лестнице. Она ничего не могла с собой поделать. Разум Кристины протестовал против самой мысли, что ее контролирует нечто внешнее, но тело словно тащило ее вперед, толкая к тому, в чем нуждалось, чтобы обрести целостность.