Лорд Теней

Дети? Как объяснить, что вторым отцом для Блэкторнов с двенадцати лет стал старший брат? Что Джулиан, Эмма и Марк успели выстрадать столько, что большинству взрослых хватило бы на всю жизнь, и, в сущности, вовсе не были детьми? Что Артур Блэкторн на самом деле никогда толком не управлял Институтом, и сама мысль о том, что его надо заменить, все равно что кошмарная изуверская шутка?

– Дети совершенно убиты, – сказала Диана. – Как вы знаете, их семья разбита. Они хотят вернуться домой – в Лос-Анджелес.

– Но, пока Институт там возглавить некому, вернуться они не могут. Вот почему я и подумала, что ты…

– Я не хочу брать это на себя, – сказала Диана. – Я здесь не затем, чтобы попросить себе это место. Но отдавать его Заре Диарборн и ее отцу я тоже не хочу.

– Вот как, – заметила Джия – нейтральным тоном, но ее глаза заинтересованно заблестели. – А если не Диарборнам и не тебе, то кому?

– Если бы Хелен Блэкторн позволили вернуться…

Джия выпрямилась.

– И возглавить Институт? Ты же знаешь, Совет никогда не позволит…

– Тогда пусть его возглавит Алина, – сказала Диана. – Хелен могла бы просто остаться в Лос-Анджелесе как ее жена, и быть со своей семьей.

Лицо Джии было спокойно, но руки крепко вцепились в край стола.

– Алина – моя дочь. Думаешь, я не хочу вернуть ее домой?

– Я никогда не знала, что именно было у вас на уме, – сказала Диана. То была чистая правда. Детей у нее не было, но если бы в изгнание отправляли ее сестру, она и представить себе не могла, что не стала бы драться за ее освобождение всеми зубами и когтями.

– Когда Хелен приговорили к изгнанию в первый раз, и Алина выбрала отправиться с ней, я думала сложить с себя полномочия Консула, – произнесла Джия, все еще со стиснутыми руками. – Я знала, что отменить решение Конклава не в моей власти. Консул – не тиран, который может навязать свой выбор тем, кто этого не желает. В обычных обстоятельствах я сказала бы, что это хорошо. Но, скажу тебе, я долго жалела, что не могу быть тираном.

– Тогда почему не сложить с себя полномочия?

– Я не доверяла своим возможным преемникам, – просто сказала Джия. – Холодный мир пользовался большой популярностью. Если бы следующий за мной Консул захотел, он мог бы разлучить Алину с Хелен – и, хоть я и хочу, чтобы моя дочь вернулась домой, я не хочу, чтобы ее сердце было разбито. Он мог бы поступить и хуже: судить Алину и Хелен как изменников, заменить приговор Хелен к изгнанию на смертный. Может, и приговор Алины тоже. Ни от чего нельзя было зарекаться, – она смотрела на Диану темным тяжелым взглядом. – Я остаюсь там, где остаюсь, чтобы укрыть свою дочь от темных сил Конклава.

– Тогда разве мы не на одной стороне? – спросила Диана. – Разве мы не хотим одного и того же?

Диана тускло улыбнулась.

– Нас разделяет пять лет, Диана. Пять лет, в течение которых я испробовала все, что могла, чтобы заставить Совет передумать. Хелен для них – показательная порка. Так они говорят Волшебному народу: глядите, мы принимаем Холодный мир настолько всерьез, что даже своих наказываем. Каждый раз, как доходит до голосования, меня давят большинством.

– Но что, если бы обстоятельства изменились?

– А какие это изменившиеся обстоятельства у тебя на уме?

Диана размяла плечи, чувствуя, как от напряжения защипало вдоль по спине.

– Джейс Эрондейл и Клэри Фэйрчайлд отправили с миссией в страну фэйри, – произнесла она. Диана наполовину блефовала – пока те были в Институте, она мельком заметила, что было у них в сумках: оба вещмешка были набиты железом и солью.

– Да, – сказала Джия. – С тех пор, как они отбыли, мы уже получили несколько сообщений.

– В таком случае, они вам доложили, – сказала Диана. – О море в землях Неблагого Короля.

Джия замерла; ее рука застыла над столом.

– Никто не знает, о чем именно они мне докладывали, кроме меня и Инквизитора, – проговорила она. – Откуда ты узнала?..

– Неважно. Я вам это сказала, потому что мне важно, чтобы вы понимали – я знаю, о чем говорю, – сказала Диана. – Я знаю, что Король Неблагого Двора ненавидит нефилимов, и что он открыл некую силу, какую-то магию, которая лишает нас наших сил. Он устроил в своем королевстве такие уголки, где руны не действуют, а клинки серафимов не светят.

Джия нахмурилась.

– Ничего настолько конкретного Джейс и Клэри не говорили. И с тех пор, как они ушли в страну фэйри, они ни с кем, кроме меня, не связывались…

– Есть один юноша, – прервала Диана. – Фэйри, посланник Благого Двора. Кьеран. Он еще и принц Неблагого Двора и знает кое-что о планах своего отца. Он готов дать показания перед Советом.

Джия явно такого не ожидала.

– Неблагой принц даст показания от Благого Двора? А что с того Благому Двору?

– Королева Благого Двора ненавидит Неблагого Короля, – объяснила Диана. – Больше, судя по всему, чем ненавидит Сумеречных охотников. Она готова предоставить силы своего войска, чтобы победить Короля Неблагого Двора. Лишить его власти и исцелить мор в его Землях.

– По доброте душевной? – вскинула бровь Джия.

– В обмен на отмену Холодного мира, – сказала Диана.

Джия коротко, хрипло расхохоталась.