Лорд Теней

Тай сунул руку в карман куртки и вытащил кристалл алетейи. В отблесках свечей тот сверкал сильнее прежнего.

Шейд усмехнулся.

– Памятехранилище, – сказал он. – Кажется, кино вы все-таки получите.

Он протянул руку, и после секундного колебания Тай позволил ему взять кристалл.

Шейд осторожно установил кристалл в центре стола. Провел над ним рукой, нахмурился и снял перчатку. Кожа у него действительно оказалась зеленой. Интересно, подумал Кит, зачем Шейд так старается скрыть это тут, на Сумеречном базаре, где колдуны – обычное дело.

Шейд провел рукой над кристаллом и что-то пробормотал. Язычки свечей задрожали. Шейд заговорил громче. Кит узнал латынь, которую три месяца учил в школе, пока не решил, что ему не пригодится язык, на котором можно поговорить разве что с папой Римским, а с ним Кит вряд ли встретится.

Сейчас он вынужден был признать, что латынь звучит внушительно, словно каждое слово имеет глубокое значение. Свечи погасли, но комната не погрузилась в темноту: кристалл сиял все ярче и ярче.

Наконец, из него появился луч света, и Кит понял, что имел в виду Шейд, когда говорил о кино. Луч волшебного света, словно луч проектора, отбрасывал на темную стену палатки движущиеся картины.

В круглом зале с множеством скамей, похожем на университетскую аудиторию, сидела привязанная к стулу девушка. За окнами зала Кит увидел заснеженные горы. Скорее всего, стояла зима, но на девушке была только длинная белая сорочка; ее ноги были босы, а длинные темные волосы спутались.

Она была очень похожа на Ливви – настолько, что, когда это лицо исказилось от муки и ужаса, Киту стало не по себе.

– Аннабель Блэкторн! – В кадре появился небольшой сутулый мужчина. Он был в черном и носил на плече значок, очень похожий на булавку Диего. На голову его был наброшен капюшон; из-за этого, а еще из-за угла, под которым кристалл показывал происходящее, как следует разглядеть его лицо и фигуру было невозможно.

– Инквизитор, – пробормотал Шейд. – Тогда он был Центурионом.

– Ты предстала перед нами, – продолжал мужчина, – по обвинению в общени с обитателями Нижнего мира. Твоя семья приняла у себя колдуна Малкольма Фейда и растила как твоего брата. Он же отплатил за добро самым гнусным предательством. Он выкрал из корнуолльского Института Черную книгу мертвых, а ты ему помогала.

– Где Малкольм? – Голос Аннабель дрожал, но при этом был чист и решителен. – Почему его здесь нет? Без него я отказываюсь отвечать на вопросы.

– До чего ты привязана к своему колдуну-совратителю! – презрительно бросил Инквизитор. Ливви ахнула. Аннабель пришла в ярость; она упрямо выпятила челюсть – точь-в-точь как Ливви, подумал Кит. В ней было что-то и от Тая (сосредоточенное выражение лица), и от остальных тоже – надменность Джулиана, ранимость Дрю. – В таком случае ты, наверное, будешь разочарована, узнав, что он сбежал?

– Сбежал? – повторила Аннабель.

– Исчез ночью из камеры в Безмолвном Городе. Оставил тебя в наших руках.

Аннабель стиснула лежавшие на коленях руки.

– Это не может быть правдой, – отрезала она. – Где он? Что вы с ним сделали?

– Ничего. С удовольствием повторю это под Мечом Смерти, – произнес Инквизитор. – А от тебя нам нужно только одно, и, узнав это, мы сразу тебя отпустим – местонахождение Фейда. Подумай, зачем нам этим интересоваться, если он и вправду не сбежал?

Аннабель отчаянно мотала головой, темные волосы хлестали ее по лицу.

– Он не бросил бы меня, – прошептала она. – Не бросил бы.

– Лучше тебе принять правду как есть, Аннабель, – проговорил Инквизитор. – Он воспользовался тобой, чтобы проникнуть в Институт Корнуолла и обокрасть его. Как только он получил, что хотел, то исчез и оставил тебя нести бремя нашего гнева.

– Черная книга нужна была ему, чтобы защитить нас. – Голос Аннабель дрожал. – Чтобы мы могли начать новую жизнь вместе, в безопасности… вдали от Закона и от вас.

– В Черной книге нет ни защитных, ни охранных заклятий, – отрезал Инквизитор. – Она могла быть вам полезна только в одном случае – если бы вы обменяли ее на покровительство кого-то могущественного. Аннабель, кто этот могущественный союзник Фейда?

Аннабель покачала головой, упрямо стиснув зубы. За ее спиной в зал вошел кто-то еще: женщина с суровым лицом, в руках у нее был сверток из черной ткани. От одного его вида по спине Кита побежали мурашки.

– Я ничего вам не скажу. Даже если вы примените Меч.

– В самом деле, нельзя верить тому, что ты скажешь под Мечом, – согласился Инквизитор. – Малкольм настолько тебя испортил…

– Испортил? – в ужасе повторила Аннабель. – Словно… словно я теперь грязь и мерзость?

– Как только ты впервые его коснулась, ты стала грязью и мерзостью. И теперь мы не знаем, во что именно он тебя превратил. С тем же успехом ты могла получить защиту от орудий нашего правосудия, узнать какое-нибудь неизвестное нам заклятье. Потому нам придется действовать так, как действуют простецы.