Лорд Теней

– Только в одном из вас кровь фэйри, – произнес пука. – Остальные – люди… нет, нефилимы. – Его тонкие губы изогнулись в усмешке. – Это неожиданно. Кто из вас желает пройти сквозь врата в Земли Теней?

– Все мы, – сказала Эмма. – Четверо.

– Если Король или Королева вас обнаружат, они вас убьют, – проговорил пука. – Волшебный народ со времен Холодного мира не дружит с кровью ангелов.

– Я наполовину фэйри, – сказал Марк. – Моя мать была леди Нерисса из Благого Двора.

Пука поднял брови.

– Всех нас опечалила ее смерть.

– А это мои братья и сестры, – продолжил Марк, не желая упускать шанс. – Они со мной, я буду им защитой.

Пука пожал плечами.

– До того, что постигнет вас в Землях, мне дела нет, – сказал он. – Меня интересует только дань, которую вы должны заплатить.

– Никаких платежей, – произнес Джулиан, крепче стиснув рукоять кинжала. – Никакой дани.

Пука улыбнулся.

– Подойди сюда и поговори со мной наедине, а потом уж решай, будешь ли платить. Я не стану тебя принуждать.

Джулиан помрачнел, но шагнул вперед. Эмма изо всех сил старалась услышать, что он говорит пуке, но их разделял шум ветра и волн. За спиной у Джулиана и пуки кружился и туманился воздух: Эмме показалось, что она различает в нем очертания чего-то изогнутого, на манер двери.

Пока говорил пука, Джулиан стоял неподвижно, но Эмма увидела, как у него дернулась щека. Мгновение спустя он стянул с запястья отцовские часы и уронил их в ладонь фэйри.

– Один заплатил, – заявил пука. – Кто следующий?

– Я, – сказала Кристина и осторожно двинулась по тропинке. Джулиан вернулся к Марку и Эмме.

– Он тебе угрожал? – шепнула Эмма. – Джулс, если он тебе угрожал…

– Нет, – сказал Джулиан. – Если бы угрожал, я бы и близко не подпустил к нему Кристину.

Эмма повернулась посмотреть, как Кристина поднимает руку – и снимает с головы заколку с драгоценными камнями. Локоны чернее ночного неба каскадом рассыпались по ее спине и плечам. Она отдала пуке заколку и направилась обратно к ним. Выглядела она сбитой с толку.

– Марк Блэкторн пойдет последним, – произнес пука. – Пусть следующей ко мне подойдет златовласая девушка.

Шагая к пуке, Эмма чувствовала на себе взгляды остальных. Особенно пристально смотрел на нее Джулиан. Она вспомнила портрет, который он с нее нарисовал – тот, на котором она парит над океаном, а ее тело соткано из звезд.

Интересно, подумала Эмма, что он сделал с теми картинами. Выбросил или нет? Сжег без следа? От одной этой мысли ее сердце защемило. У Джулиана были такие чудесные работы – каждый мазок словно шепот, словно обещание.

Она подошла к фэйри, который стоял, лукаво усмехаясь, как и все его сородичи, когда что-то их забавляло. Вокруг простиралось море, черное и серебристое. Пука склонил голову, чтобы обратиться с ней. Поднялся ветер. Теперь они стояли в кольце облаков, и Эмма больше не видела остальных.

– Если ты собираешься мне угрожать, – произнесла она прежде, чем пука успел сказать хоть слово, – имей в виду, я до тебя доберусь. Не сейчас, так потом. И умирать ты будешь долго.

Пука рассмеялся. Зубы у него тоже были золотые, с оправленными в серебро верхушками.

– Эмма Карстерс, – проговорил он, – вижу, ты мало знаешь о пуках. Мы соблазняем, а не запугиваем. Когда я скажу тебе то, что скажу, ты сама пожелаешь отправиться в страну фэйри. Сама захочешь отдать мне то, чего я прошу.

– И чего же ты просишь?

– Это стило, – сказал он, указывая на стило у нее на поясе.

Все существо Эммы восстало. Стило подарил ей Джейс много лет назад, в Идрисе, после Темной войны. Это был символ всего, что отмечало ее жизнь после войны. Клэри подарила ей слова, и Эмма ценила их как сокровище. Джейс дал ей стило, и вместе с ним дал напуганной, убитой горем девочке цель. Стоило ей коснуться стила, как оно вновь нашептывало ей: «Отныне будущее принадлежит тебе. Сделай его таким, каким захочешь».

– Зачем фэйри стило? – спросила она. – Руны вы не рисуете, да и работают они только на Сумеречных охотниках.

– Стило мне не нужно, – сказал пука. – Но вот драгоценная кость демона, из которой сделана рукоять, может много на что сгодиться.

Эмма покачала головой.

– Выбери что-нибудь другое.

Пука наклонился к ней. От него пахло солью и высохшими на солнце водорослями.

– Послушай, – сказал он, – если ты войдешь в страну фэйри, то вновь увидишь лицо того, кого любила, хоть он и умер.

– Что? – его слова пронзили Эмму, словно клинком. – Ты лжешь!

– Ты же знаешь, я не могу лгать.

Во рту у Эммы пересохло.

– Не говори остальным, что я тебе сказал, а то не сбудется, – велел пука. – И я тоже не могу сказать тебе, что это значит. Я всего лишь посланник – но послание правдиво. Если хочешь еще раз взглянуть на того, кого любила и утратила, если хочешь услышать его голос, ты должна пройти Вратами Лира.

Эмма отстегнула стило от пояса и с болью передала пуке. Она невидяще отвернулась от фэйри, чьи слова все еще звенели у нее в ушах. Эмма едва осознавала, что мимо нее пронесся Марк – последний в очереди на разговор с водяным фэйри: слишком сильно колотилось ее сердце.