Лорды Белого замка

– Я не могу остаться. Помимо официальных дел, я пришел, чтобы пожелать тебе счастливого пути и попросить молиться за меня в другом, не столь мирском и суетном месте.

Теобальд подошел к нему, и братья обнялись, сперва неловко, а потом заключили друг друга в крепкие медвежьи объятия, как в далекой юности, когда ни у одного, ни у другого не было никаких званий и титулов.

Мод шагнула вперед.

– Сестра! – Хьюберт обнял и ее тоже, окутав смесью запахов пота и ладана. Когда они разомкнули родственные объятия, Мод посмотрела ему в глаза и увидела там теплоту, ум, а пуще всего – проницательность и мудрость.

Хьюберт ушел в мокрый вечер, и ненадолго установилась тишина, которую нарушали лишь капли, мерно стекающие с парусиновой крыши, да глухой стук дождя по траве.

Теобальд передал кувшин Жану.

– Собери все, что тебе нужно в дорогу, и поезжай, – велел он и вручил рыцарю кошелек с серебряными монетами. – Надеюсь, ты найдешь Фулька раньше, чем люди Иоанна.

– Лорд Уолтер, миледи, можете на меня рассчитывать. Я не больше вашего жажду увидеть, как его схватят. – Жан от души хлебнул вина и расцвел радостной улыбкой. – Может, за труды Фульк и мне пожалует отрез дорогой ткани.

Он поставил кувшин, приладил кошелек на пояс, накинул на голову капюшон плаща и нырнул в темноту.

Мод села на табурет. Желудок так крутило, что, казалось, ее снова стошнит.

Она думала, что израсходовала весь их запас «уишке беа» на рану Фулька, но, оказывается, у Теобальда имелась еще одна фляжка. Он принес ее и предложил Мод.

– Не беспокойся, Жан успеет вовремя, – сказал он. – К тому же Фульк значительно опытнее и хитрее любого из тех, кого может выставить против него король.

– Я знаю. Но ты не видел, Тео, какую стрелу я вынула у него из ноги. Даже опытные и хитрые не бессмертны.

Мод с благодарностью приняла флягу и сделала большой глоток. Как обычно, напиток обжег гортань и временно лишил ее голоса, а на глазах выступили слезы. Она досадливо смахнула их рукой.

– Неисповедимы пути любви, – задумчиво проговорил Теобальд, взял кувшин с вином и прислонился к шесту шатра. – Мы сами усеиваем терниями пути, по которым ходим.

Легче было бы остаться сидеть к мужу спиной, но такой выход избрал бы трус. Мод заставила себя повернуться на табурете и посмотрела ему в глаза.

– Моя любовь принадлежит только тебе, – твердо сказала она. – Я никогда не предам тебя и не покрою позором твое имя!

– Я не сомневаюсь ни в твоей любви, ни в твоей порядочности. – Теобальд сделал большой глоток прямо из кувшина, не утруждая себя поисками кубка. – Но я видел, с какой осторожностью вы с Фульком ведете себя в обществе друг друга – холодная вежливость, попытка не допустить даже мимолетного прикосновения… Поначалу я думал, что всему причиной обида, которую ты на него держишь после того случая с проституткой, но постепенно понял, что это не так. Не раз я видел, как между вами проскакивает искра, и именно поэтому вы столь упорно избегаете смотреть друг другу в глаза.

Мод почувствовала, как за закрытыми веками скапливаются жаркие слезы. Отпираться бессмысленно. Чутье у Теобальда было острым, как меч. Дрогнувшим голосом она проговорила:

– Я не отрицаю, что Фицуорин притягивает меня, но борюсь с этим изо всех сил. Я не хочу, чтобы меня мутило при мысли, что ему грозит опасность. Я не хочу пребывать на грани нервного срыва, когда он рядом – выгибать шею, чтобы бросить на Фулька взгляд, и страшиться, что другие заметят это или что он повернется и наши глаза встретятся. Иногда я представляю… – Она оборвала себя, прикусив губу, и посмотрела на мужа. В его глазах читались сострадание и грусть. Если он и испытывал ревность, то искусно это скрывал. Мод сглотнула и продолжила: – Тео, твоя любовь укутывает меня, как теплый плащ, как уютное одеяло. А его любовь была бы словно скачка на необъезженной лошади. И я… Мне нужна твоя защита.

Мод пришла к нему в объятия, и его руки сомкнулись вокруг нее, как она и ждала.

Теобальд поцеловал жену в макушку и почувствовал комок в горле. Сравнение твоей любви с уютным одеялом – нежный и трогательный комплимент, но плохое утешение, если ее противопоставляют езде на необъезженной лошади – иными словами, на диком жеребце. Вопреки своей мягкой натуре, лорд Уолтер почувствовал себя уязвленным, словно у него отнимали собственность.

– Вовсе не обязательно оставаться здесь до утра, – сказал он. – Можем отправиться в путь прямо сейчас. Хочешь?

– Да, пожалуй, – кивнула Мод и спрятала лицо в его котте, от которой исходил горький запах сухой полыни.

Глава 20

Бледная ниточка дыма тянулась от костра к золотому шатру осенних листьев, легкий ветер пропускал сквозь ветви отблески переменчивого света, словно кто-то осторожно перебирал драгоценности в шкатулке.

– Славный выдался денек! – заметил Жан де Рампень, садясь рядом с Фульком на поваленное дерево, покрытое чепраком. – Жаль, таких осталось уже немного, зима совсем близко.

Фицуорин потер бедро.