Лорды Белого замка

Твердой рукой Кларисса налила себе чуть-чуть вина, вновь села за вышивание и взяла иглу, надеясь за монотонным занятием восстановить душевное равновесие. Она вошла в дом Фицуоринов восьмилетним ребенком, а сейчас стала взрослой девушкой и по всем обычаям должна уже была выйти замуж и качать в колыбельке первенца. Но обычаи не принимали во внимание голос сердца. Кларисса горячо любила эту семью, и одна лишь мысль о том, чтобы покинуть ставший родным дом, вызывала в ее сердце боль. Формально Фицуорины не являлись ее родственниками, разве что косвенно, через покойного Теобальда Уолтера, но ближе них у девушки не было никого на свете.

Фульк вздохнул, встал с табурета и снова зашагал по комнате. У буфета он остановился и сам налил себе вина, потом подошел посмотреть на вышивку.

– Очень искусная работа, – заметил он, словно извиняясь за свое поведение.

От комплимента Кларисса вспыхнула:

– Спасибо, милорд.

– Глядя на тебя, кажется, что это очень просто.

– Класть стежки – дело нетрудное.

– Но сложить красивый узор – нелегко. – Фульк стоял сзади, и Кларисса не могла видеть выражения лица говорившего, но она почувствовала ироничную нотку в его голосе. – Прямо как в жизни, – сказал он. – Ах, Кларисса, я вышил такой узор, что теперь и сам не знаю, нравится он мне или нет, но в нем есть свои прелести, и я не хочу распарывать его, чтобы лен вновь стал просто белым, как раньше.

– Как раньше уже не будет, останется множество дырочек от иглы, – рассудительно заметила Кларисса и тут же заработала холодный смешок.

Фульк ненадолго вышел и вернулся с трехногим табуретом, чтобы можно было сесть рядом и смотреть, что она делает.

Кларисса глотнула вина, чтобы успокоиться, и постаралась сосредоточиться на работе.

Через некоторое время Фульк сказал:

– Ты считаешь, что я не прав? Ты солидарна с остальными женщинами в замке и тоже думаешь, что я глупец?

– Я никогда никого не осуждаю, милорд, – тактично произнесла Кларисса.

– То есть у тебя нет своего мнения?

– Я этого не говорила. – Она прикусила губу. – Позвольте спросить, что за узор вы имели в виду? Что именно вас так огорчает?

Он вздохнул:

– Ты слышала про Хартию вольностей? Очень многие дворяне хотят заставить короля Иоанна принять ее в качестве закона для всей страны.

– Конечно слышала.

Еще бы Клариссе не знать про хартию, ведь это была постоянная причина ссор Фулька и Мод.

– Требования, которые выдвинуты там, весьма здравые. И между прочим, впервые они были сформулированы вовсе не баронами, а архиепископом Кентерберийским. Хартия ограничит власть Иоанна и его возможность увеличивать доходы короны. Вместо того чтобы просто вымогать с подданных деньги, ему придется соблюдать свод правил, регулирующих сборы выплат и пошлин. Впредь король не сможет заставлять дворян оплачивать войны, которые ведет за границей. Не сможет тиранить человека лишь потому, что тот ему не нравится.

Оседлав своего любимого конька, Фульк постепенно увлекся. Кларисса видела, что он всей душой поддерживает требования, выдвинутые в этой пресловутой хартии. Да и сама Кларисса, если говорить начистоту, считала их вполне разумными и справедливыми.

Фульк поднялся, чтобы плеснуть себе еще вина, и вернулся на табурет. Его глаза светились от воодушевления.

– Это все хорошо. Но король воспринимает наши требования в ином свете. Он видит в них притеснение своей власти, посягательство на его право монарха единолично управлять своими подданными. Говорит, что люди, предлагающие ввести эти ограничения, – смутьяны, желающие его свергнуть. Что они просто-напросто его ненавидят.

Кларисса обрезала малиновую нитку и взяла новую, зеленую.

– А это не правда?

– Ну, отчасти правда. – Он с неловким видом потер шею. – Живя в этом доме, ты наверняка слышала о моей давней ссоре с Иоанном. Или взять двух других наших представителей, Роберта Фицуолтера и Юстаса де Весси. Оба они тоже терпеть не могут короля.

Кларисса ткнула ниткой в ушко серебряной иголки и нахмурилась:

– Потому что жена де Весси…

– Спала с королем Иоанном, – закончил за нее Фульк. – И не по своей воле. Как говорят, она была вынуждена на это пойти, чтобы королевские чиновники перестали преследовать ее мужа. Учитывая, какой Иоанн распутник, не сомневаюсь, что слухи верны. Так что у де Весси действительно есть зуб на Иоанна. А что касается Фицуолтера… Не знаю, лично я не стал бы иметь с ним дело. Трудность в том, что за хартию действительно выступает множество мятежников и смутьянов, – развел руками Фульк. – А Иоанна, напротив, поддерживают некоторые очень достойные люди, которые смотрят на его выходки сквозь пальцы и соблюдают верность вассальным клятвам. Если бы только можно было убедить этих людей поддержать хартию, тогда все было бы хорошо… но пока, увы, не выходит. – Он вздохнул. Кларисса кольнула ткань иглой и умело вплела в узор новый стежок. – А в результате Мод сердится на меня, считает, что я опрометчиво рискую всем, за что сражался, водя дружбу с сомнительными людьми.

– А вы и впрямь можете потерять свои земли?

– Да, – кивнул Фульк. – Особенно сейчас.

– Почему?

Он заглянул в кубок и поморщился: