Лорды Белого замка

Фульк покачал головой и продолжил сосредоточенно заниматься упряжью гнедого жеребца, принадлежавшего лорду Теобальду. Принц со свитой отправлялся на охоту, и весь внутренний двор замка был заполнен тявкающими псами. Их хозяева стояли, разбившись на группки, поджидали своих лошадей и обсуждали, удачной ли будет охота.

– А все остальные – слышали, – не унимался Жан. – Говорят, звуки были такие, будто с кота сдирают кожу.

– С чего ты решил, будто мне это интересно?

– А разве нет?

– Нет! – отрезал Фульк.

– Бог знает, что нашло на тебя сегодня утром, – недоуменно пожал плечами его товарищ. – Ну ладно, если бы ты накануне пил с нами в караульне, у меня голова словно грозовая туча, но у тебя-то нет оправдания.

– А мне нужно оправдываться?

– Да не лезь ты в бутылку. – Жан поковырял пальцем в зубах. – Вероятно, тебе не интересно будет также узнать и то, что прекрасная вдовушка выйдет замуж за Ги де Шомона. Это объявили сегодня за завтраком. Ловко провернули дельце, даже для Иоанна слишком быстро. Сегодня ночью переспал с Уной, а наутро уже сбыл ее другому.

Фульк подтянул подпругу и бессильно уронил руки. Де Шомон был одним из собутыльников Иоанна. Чуть старше принца, несколько раз одерживал победы во французских рыцарских турнирах. Крикливый и дерзкий, но с начатками образования и проблесками интеллекта. Фульку он не нравился, однако не настолько, как Иоанн.

– И Уна согласилась?

– Ну да. Правда, сильно побледнела, как услышала, но тут же сделала Иоанну книксен и громко поблагодарила принца за честь, которую он ей оказал. – Жан задумчиво поджал губы. – Наверное, это для всех стало потрясением, однако не слишком сильным. Де Шомон – заносчивая свинья, но при этом очень хорош собою. Конечно, не обошлось без происшествий, – прибавил Жан. Фульк тем временем повел коня по кругу, чтобы тот не застоялся. – Оказывается, один из ирландских лордов, Ниалл О’Доннел, уже предложил Иоанну пятьдесят марок в качестве брачного выкупа и рассчитывал взять леди Уну в жены. Так что, когда принц вместо этого отдал ее одному из своих фаворитов, разразился скандал.

– И что же Иоанн? – Хотя Фульк собирался упорно молчать, изображая равнодушие, любопытство пересилило.

– Пригрозил заточить О’Доннела в тюрьму, если тот не придержит язык. Бедняга теперь помалкивает, но видел бы ты только, какие взгляды он бросает на Иоанна. Земли О’Доннела граничат с землями Фицджеральдов, и ходят слухи, что они с Уной близко знакомы, – многозначительно произнес Жан.

– Лично я ее ни разу ни с кем не видел, – мрачно проговорил Фульк.

– Это потому, что О’Доннел приехал только сегодня. Гонял мятежников по полям. Он рыжий, огромный, лохматый, как лев, и такой же сильный. Женщины таких любят.

Фульк насупился. В саднящую рану его тщательно и методично втирали соль. Не успел бедняга обдумать, как ему себя вести дальше, как появился лорд Теобальд. Его короткий охотничий плащ был заколот на плече, а в руке он держал копье.

Приняв у Фулька поводья жеребца, лорд Уолтер ничего не сказал относительно вчерашнего отсутствия оруженосца, поинтересовался лишь, поел ли тот.

– Да, сэр, – ответил Фульк, опустив глаза.

Теобальд взлетел в седло.

– Хорошая скачка на свежем воздухе, – сказал он, глядя на Фулька строго и сочувственно одновременно, – вот что прочистит тебе мозги и разгорячит кровь. Собирайся побыстрее и садись на коня, приятель. И ты, Жан, тоже.

Фульк пошел к своему чалому. Он уже успел оседлать жеребца и оставил его привязанным к кольцу в стене. Неподалеку Жирар де Мальфе поправлял упряжь своей лошади. Он метнул в Фулька лукавый взгляд из-под каштановых кудрей и посмотрел вправо, где улыбающийся принц Иоанн только что сел в седло великолепного пегого жеребца с украшенной кисточками упряжью.

Фульк отвязал чалого и, не коснувшись стремени, одним движением взлетел вверх и перекинул ногу через седло. Но когда он всей тяжестью своего веса опустился коню на спину, тот неожиданно взвился на дыбы. Фульк схватил поводья, стиснул ногами бока жеребца и заставил его опуститься на все четыре ноги. Чалый дико заржал и взбрыкнул, выгнул спину, поджимая круп и лягаясь. Он рванулся к двум стоявшим по соседству лошадям, отчего те понесли, также взбрыкивая. Завыли и залязгали челюстями собаки, а люди, пригнувшись, разбегались кто куда. Чалый ржал от боли и страха, носился по двору из конца в конец, бешено вращая глазами, а на удилах у него выступила кровавая пена. Фульк вцепился в спину лошади, как клещ. Наконец, чуть присев, жеребец качнулся, задние ноги у него начали засекаться.

– Фульк, ради Бога, лучше отпусти! – во всю глотку прокричал Жан срывающимся от напряжения голосом.

Фицуорин слышал предостережение товарища как будто откуда-то издалека. Он прикусил язык и почувствовал во рту вкус крови. Лишь чутье спасло его, когда лошадь зашаталась и рухнула. Вынув ноги из стремян, Фульк соскользнул с крупа чалого и стукнулся оземь. От тяжелого удара боль пронзила грудную клетку. Жеребец рухнул, беспорядочно молотя ногами и хвостом, затем неистово содрогнулся и застыл.