Лорды Белого замка

Теобальд удивленно уставился на занявшего его кровать человека.

– Хьюберт? – произнес он, словно не веря своим глазам. – Ты, что ли?

Священник поднял глаза и улыбнулся. На упитанных щеках его появились две глубокие складки.

– Неужто я за год настолько переменился?

Он встал, и комната и все присутствующие в ней сразу показались миниатюрными из-за его высокого роста и внушительных габаритов.

– Да нет, пожалуй, – ответил Теобальд, быстро приходя в себя. – Просто не ожидал увидеть тебя сегодня вечером, братец.

Мужчины крепко обнялись, хлопая друг друга по плечу. Когда они стояли рядом, фамильное сходство становилось очевидным, несмотря на разницу в телосложении. Те же лоб и нос, одинаковая манера улыбаться.

– Я как раз успел к службе девятого часа в аббатстве, – пояснил Хьюберт Уолтер. – У меня там есть где переночевать, но сперва я решил посмотреть, как ты и дядюшка Ранульф уживаетесь со всем этим дьяволовым отродьем. Я уже собирался отправить твоего слугу, молодого Жана, на поиски господина.

Теобальд коротко и невесело рассмеялся.

– «Дьяволово отродье» – лучше не скажешь! Одному Богу ведомо, что произойдет, когда прибудут Ричард и Жоффруа.

– Для того мы все и собрались – выступить свидетелями, когда будет решаться вопрос о наследовании принца Иоанна.

Архидьякон показал на Фулька, который дрожал у жаровни, и поинтересовался:

– Тео, а это что за юноша? И почему он выглядит так, словно только что вернулся с поля боя?

Теобальд скривился:

– В каком-то смысле именно так оно и есть. И поскольку я наставник этого молодого человека – имею честь обучать его фехтованию, – то несу за него ответственность. – Он сделал Фульку знак подойти и велел: – Вырази свое почтение архидьякону Йоркскому. – А затем повернулся к Хьюберту. – Это Фульк Фицуорин из Ламборна, сын Фулька ле Брюна. Он состоит в свите принца Иоанна и служит семейству Ранульфа.

– Ваша милость, – еле ворочая языком, произнес Фульк и преклонил колено, целуя кольцо архидьякона.

– И кажется, бедняга сломал нос и заработал как минимум два фингала, – сказал Хьюберт. Своей огромной ручищей он взял Фулька за подбородок и внимательно осмотрел его. – Как это тебя угораздило?

– Играл в шахматы, ваша милость.

Брови Хьюберта поползли вверх, встретившись с коричневым обрамлением его тонзуры.

– В шахматы?

– С принцем Иоанном, – уточнил Теобальд и щелкнул пальцами своему оруженосцу. – Жан, принеси воды и какую-нибудь тряпку.

– Вот как? – сказал архидьякон. – Не слишком ли бестактно с моей стороны будет поинтересоваться, кто выиграл?

– К сожалению, решать это будет более широкое собрание, если принц добьется своего, – неприязненно произнес Теобальд. – А пока просто скажем, что наш юный друг не остался в долгу.

– Я понял. – Хьюберт скатал пергамент и сунул его себе за рукав. – Противники разошлись полюбовно.

– Не то чтобы полюбовно, но вряд ли эта история послужит хорошим аргументом в пользу амбиций принца – он ведь заявил, что уже достаточно зрел, чтобы ему позволили владеть собственными землями, – особенно после эскапад его старшего брата, и все мы хорошо знаем, чем они закончились.

Это был намек на наследника престола, сына и тезку покойного Генриха II Плантагенета, которому, дабы не путать его с отцом, дали прозвище Генрих Молодой Король. Полтора года назад этот никчемный и ограниченный молодой человек, вечно враждовавший со своими родными за земли и влияние, умер в Аквитании от дизентерии.

– Иоанну следует винить во всем лишь себя самого! – раздраженно крякнул Теобальд.

– Вот уж чего он никогда не сделает. Только такие люди, как мы, Тео, и сдерживают неуравновешенность его анжуйского нрава.

Хьюберт снял с кровати свой плащ и облачился в него.

– Прогуляйся со мной до аббатства, – попросил он брата. – Мальчиком может заняться твой оруженосец, а мое жилье лучше, чем это.

Теобальд подумал и кивнул.

– Жан, постели еще одну постель, – распорядился он. – Пусть Фульк располагается здесь на ночлег.

– Да, сэр. – Оруженосец перестал рыться в сундуке и выпрямился, держа в руках латунный кувшин и льняную тряпицу. – А как же ужин?

– Я поужинаю у архидьякона. А тебе советую принести еду для себя и Фулька сюда.

На подвижном лице оруженосца отразилось разочарование.

– Жан, это приказ! – строго сказал Теобальд. – Достаточно уже на сегодня происшествий, не стоит лишний раз искушать судьбу. Нынче вечером в общем зале вам лучше не ужинать.

– Да, сэр.

Голос и облик Жана выражали полнейшее смирение. Теобальд еще раз напоследок погрозил юноше пальцем и вышел вместе с братом из комнаты.

Когда дверной полог, колыхнувшись, замер, Жан выругался.

Фульк кашлянул:

– Иди занимайся своими делами. Я и сам справлюсь.

Его собеседник хмыкнул, скривив тонкий изящный нос:

– Ты когда-нибудь видел труп, с которого содрали кожу? Зрелище не из приятных. – Он склонил голову к плечу, и в его темных глазах сверкнули искорки. – Ты пока что еще, слава Богу, не труп, однако видок у тебя, между нами говоря, еще тот. – Он подошел к Фульку с кувшином и тряпицей. – Я правильно понял, что ты подрался с принцем Иоанном?