Лорелей

– Макс, ты всерьёз думаешь, что я пришла бы, будь у меня другой выбор? – снова послышался голос. – Мне больше некуда идти. Всё очень плохо.

Максим открыл глаза, опустил руку на дверную ручку. Больше всего на свете ему хотелось сейчас с силой распахнуть проклятую дверь так, чтобы Оксана ударилась лбом, разозлилась, накатала бы заявление в полицию на него и исчезла бы из его жизни, но он просто не смог. Даже сейчас, спустя полтора года и всё то дерьмо, что между ними было, он всё ещё не мог ей сопротивляться. Ну, почти – если бы совсем не мог, дверь всё ещё оставалась бы открытой.

По ту сторону послышался шорох. Максим живо представил, как она прижалась к двери.

– Макс, – ещё тише позвал голос. – Я знаю, что я виновата во всём. Я знаю, что ты меня ненавидишь и никогда не простишь. И, поверь, мне это не нужно. Мне нужно только скрыться на несколько дней и разведать обстановку. Потом я исчезну, клянусь.

Максим сжал ручку так, что ощутил, как она врезалась в ладонь, но отпустить не мог.

– Меня преследуют, – не унималась Оксана. – Если он узнает, что я в городе, мне конец. Поверь, я буду сидеть тихо и не высовываться, и никто не узнает, что я здесь.

– Я узнаю, – не выдержал Максим. – Я буду находиться в одной квартире с тобой.

– Ты меня даже не заметишь, обещаю, – тут же отозвалась Оксана. – Веришь? Я буду уходить до того, как ты проснёшься, а возвращаться после того, как ты уснёшь. Макс…

Он резко распахнул дверь – так, что успел заметить, как Оксана отскочила в сторону. Она всё так же была прекрасна, как и минуту назад, как и полтора года назад, и Максим понял, что уже сдался – в тот самый момент, когда услышал её голос. Она точно знала, к кому стоит идти.

– Хорошо, – выдохнул Максим. – Не дольше, чем на неделю. И стараешься не попадаться мне на глаза.

Оксана улыбнулась. Переступила порог, шагнула к нему, заключила в объятья. Максим не шелохнулся.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Мне даже дышится легче теперь.

Максим напрягся ещё больше, если это было возможно.

– Только не думай, что я буду называть тебя Окси, – с презрением выдохнул он.

Конечно, именно этого она и добивалась, но Максим не мог не вспомнить этот момент, он сам по себе всплыл в памяти. После очередного жаркого приключения в постели они обнимались на его кровати, обнажённые и разгорячённые. Максим пропускал её волосы между пальцев, вдыхал их аромат и думал о том, как ему повезло с этой девушкой – такой красивой, такой… невероятной.

– Буду называть тебя Окси, – ухмыльнулся он.

– И что это значит? – лениво протянула Оксана.

– Знаешь, как на английском будет «кислород»?

Она покачала головой.

– Оксиджен1, – сказал Максим. – Окси.

Оксана приподнялась на локтях, взглянула в его глаза.

– И к чему это?

– К тому, что ты мой кислород, – тихо ответил Максим. – Я не могу дышать без тебя, Окси.

Она мило покраснела, склонилась ближе, коснулась губами его губ. Они снова занялись любовью, не могли насытиться друг другом до утра и уснули только с первыми лучами солнца… а меньше, чем через сутки она уже была в постели с другим. С парнем из их компании. Совершенно без причины, без предпосылок, без объяснений. На тот момент Максим встречался с ней четыре года, и пока она спала с другим, он бродил по магазинам и смотрел на кольца, думая о том, как можно сделать ей предложение.

– Называй как хочешь, – тихо сказала Оксана, возвращая его к реальности. – Только не прогоняй.

Максим покачал головой, отгоняя наваждение, и неожиданно понял, что они все ещё обнимаются в коридоре.

– Хочу, чтобы сейчас ты исчезла и появлялась как можно реже, – в тон ей ответил Максим. Взмахом руки указал на вход в комнату. – Там проход в другую комнату. Тебе туда.

Оксана уже собиралась шагнуть туда, но неожиданно застыла и улыбнулась.

– А ты всё ещё носишь его? – сказала она.

Максим хотел было переспросить, о чём речь, но в последний момент понял. Мысленно выругался.

– Иди уже, – сухо сказал он.

Оксана молча отстранилась, взялась за ручку чемодана, стоявшего у порога, и всё так же молча исчезла в другой комнате. Только тогда Максим смог пошевелиться и только тогда смог вернуться на кухню за бутербродами. Он опустился на табурет, машинально потянулся к телефону, запоздало понял, кому собрался звонить – Лее. Одёрнул себя – во-первых, ни к чему напрягать её этим, во-вторых – они не настолько близко знакомы, чтобы изливать перед ней душу. То, что было в десять лет, не в счёт, сейчас они знакомились заново, как бы его к ней ни тянуло. И, откладывая телефон в сторону, Максим думал о том, что зря впустил Оксану.

Смутное предчувствие подсказывало, что проблем от этого будет гораздо больше, чем ему кажется, но от своего слова он отступить уже не мог.

Максим опустил взгляд, бесстрастно посмотрел на кольцо на безымянном пальце. Конечно, всё ещё носил, просто не замечал, что оно там. Надо было снять. Но сейчас, когда Оксана заметила его, не стоило это делать – она не должна была знать, что его это задело.

Она вообще не должна была знать, что хоть как-то его задевает.

***