«Лорелея» (СИ)

– Проснулась, деточка, – поприветствовал Марк и махнул ей ампулой. – Не знал, что ты у нас такая соня. Сегодня по расписанию у нас куча дел. Забот полон рот, так сказать! – Майки на его реплику коротко хохотнул и крепко затянулся дымом. – Вчера ты была хорошей девочкой, так что сегодня тебя ждёт поощрение.

Марк распечатал ампулу, наполнил шприц и поднялся. Колиса заверещала сквозь кляп и попыталась броситься в сторону, и ей даже удалось рывком оттолкнуться от стены, но только плюхнулась на задницу и завалилась на спину, открывая на обозрение ухоженную промежность.

– Боже, Лисси, деточка, не нужно так скоро раздвигать ножки! Успеется, не переживай. До этого мы ещё дойдём, и у тебя будет шанс показать нам, чему ты успела научиться. А пока… Знаешь, что это? Ах да, хорошие девочки не знают о наркотиках. Я расскажу, если позволишь. Обычно этот чудесный препарат используют на провинившихся шлюхах. Малейшее касание к коже заставляет сучку течь и мечтать, чтобы её выдрали во все щели. Но вот беда: без… тесного контакта, – если ты поняла, о чём я, – шлюшка никогда не кончит. Два миллилитра этого чудо-наркотика заставят её изводиться от желания часами. Более опытные и искушённые хозяева, – продолжал лекцию Марк под скулёж Колисы, – предпочитают использовать его для воспитания строптивых рабынь. Надеюсь, смысл ты поняла. Сегодня же мы с тобой совмещаем приятное с полезным. Тебе нужно избавиться от скованности, так что считай это уроком. Мы оба – Майки и я – в твоём полном распоряжении. Развлекайся, – улыбнулся он и вогнал дозу в вену на её ноге.

Колиса заскулила от отчаяния и попыталась сжать бёдра, но распорка помешала. Она краснела от внимательных изучающих взглядов, направленных на её раскрытую розовую промежность. Тогда Колиса перевалилась на бок и уже из этого положения поднялась на колени. И всё под прицелом двух пар глаз. К тому времени вещество разлилось по всему её телу и захватило власть над мозгом.

Возбуждение нахлынуло резко. Пульс подскочил, и у Колисы помутилось в глазах. Забыв про унижение и двух взрослых мужчин, следящих за каждым её движением, она зажмурилась и тихо заскулила, согнувшись. Рубашка тёрла и зажимала кожу, распространяя по телу жар и насильное желание. Томление в каждой клеточке перетекало в низ живота и стягивалось тугим узлом, от которого сжимались пальцы на ногах. Скользкая горячая смазка потекла по бёдрам и закапала на пол. Лис с отчаянием завертелась, стараясь хоть чем-то надавить на промежность и снять невыносимое напряжение. И даже пронзающая всё тело боль причиняла неправильное мазохистское наслаждение.

И в самом страшном сне она не смола бы представить, что когда-нибудь ей придётся пережить нечто подобное. Мысли о недавнем групповом изнасиловании больше не казались чем-то диким и невозможным. Хуже было то, что Колиса не понимала собственное тело. Она боролась как могла, но наркотик, бегущий по жилам, был сильнее её воли. Словно демон, захвативший власть над ней, он подавлял, подчинял и заставлял девушку изнывать от недостатка ласки. Но где-то в самых отдалённых уголках её разума отчаянно билась мысль, что одной только ласки будет слишком мало.

Ей было страшно.

– Нетерпеливая малышка, – прокомментировал Марк, расстёгивая ширинку на брюках и вытаскивая член. – Ну же, милая, сама себе ты ничем не поможешь. Ползи сюда, добрые дяди о тебе позаботятся.

Девушка, зажмурившись, беззвучно разрыдалась, вгрызаясь в жёсткий кляп. Шар был большим и чуть ли не до хруста челюсти раскрывал её рот. В мозгу проносились картинки прошедшей ночи, как в этот самый рот её по очереди имели и наполняли его спермой. Но теперь эти воспоминания не вызывали отторжения организмом. И если Колиса ненавидела своих насильников и реакции на них своего тела, то само тело истекало смазкой и жаждало отдаться в умелые руки, наплевав на боль и незажившую нежную плоть.

Колиса, содрогаясь всем телом, на коленях медленно подползла к мучителям, поскуливая от болезненного возбуждения.

Она не могла даже прикоснуться к себе, став полностью зависимой от воли двух насильников.

– Теперь ты в надёжных руках, деточка, – с довольной улыбкой захлопотал всё тот же Марк и расстегнул кляп, освобождая хорошенько растянутый рот Лис для своего друга.

– Сюда, сучка, – довольно протянул Майки, отложил сигару и подтянул Колису к себе, чтобы она устроилась между его ног, и, обеими руками направляя её голову, насадил на свой член.

– Вот так, Лисси, сначала придётся немного поработать, но, думаю, тебе и самой это нравится, – комментировал с участием Марк, пока второй насильник обеими ладонями больно сжимал её голову и остервенело имел её в рот. Головка скользила по языку и толкалась в горло. Майк не давал ей возможности даже вдохнуть, лишь покорно принимать в свой рот его пенис и надеяться на милость и снисхождение. И рабыня даже от таких откровенно грубых действий, вопреки желанию, получала удовольствие, навязанное наркотиком. По щекам бежали слёзы, живот дрожал, но она стонала и хотела большего.