Лорем

— Мы услышали правду и благодарим вас за это. Надеюсь, вы простите мне тот спектакль, что пришлось разыграть перед вами, — Она тепло улыбнулась, — Я очень рада вашим речам. Что бы не произошло между вами, вы искренне любите нашего брата. Вы спасли мирных жителей Стебиндера и предотвратили столкновение с Ассеями. Вас обманул фелл, но вы сделали выводы, и больше не станете доверять ему. Добрые жители Архипелага, все мы здесь — семья Зэбора. Мы не отказывались от него. Эзобериен это имя для посторонних, я использовала его, потому что считала, что вы для него — чужие. Ваши слова убедили меня в обратном. Вы сродни ему, пережитое сплотило вас. А значит вы отныне часть нашей семьи.

— Благодарим вас на добром слове, — отвечал Глэн. Он с трудом поднялся с колен, Магуи поддержала его, — Мы пережили много волнений и не находим подобающих речей. Мать леса, пожалуйста, позвольте нам отдохнуть.

— Они тепло попрощались и Озори Фонна распорядилась выделить им покои и привезти все их вещи.

Все закончилось благополучно.

Нельзя врать так складно. Как бы ни обстояли дела, Зэбор был верен Отрофон-Кессеям, и они смогли убедиться в этом это без лишних жертв.

Была ли Нарилия виновна в сложившейся ситуации? На миг по спине Озори Фонны пробежал холодок, стоило ей подумать об этом.

Нужно изучить письмо. Все внимательно перечитать, выслушать истории всех этих людей и выяснить это.

Но само подозрение оказалось последней каплей.

Озори Фонна перенесла встречу со старейшинами.

Ей было очень плохо.

Этого нельзя было показывать соплеменникам.

Все прошло так, как и должно было быть. Она знала, что делала.

Но тот миг, когда она боялась, что случайно убила Зэбора, не покидал ее.

Озори Фонна проследовала в свои покои.

Упала на кровать и долго плакала.

Лерасс прижался к ней, мурлыкал и утешал.

Хотелось просто остаться вот так, не принимать решения, не нести ответственности. Уснуть. Чтобы пришествие Предреченной и вообще вся ее жизнь оказалось наутро кошмарным сном.

Озори Фонна не могла выносить больше так много.

Впрочем может ей и не придется.

Пришла Предреченная, и наступили времена последние.

Но что будет дальше, было для нее сокрыто.

Волк мурлыкал, Озори Фонна гладила теплую шерсть и постепенно успокаивалась.

Она поговорит с Зэбором, все ему объяснит.

Он был Отрофон-Кессеем, человеком ее народа.

Сегодня ему было больно. Но он должен был понять, никак невозможно, чтобы не понял.

Она представляла, как он обрадуется, когда узнает, что весь кошмар позади и все будет, как прежде.

Скоро ей пришлось покинуть сладкие грезы.

Нужно еще было поговорить с родителями Зэбора.

Глава 7

Тихо. Холодно. Жестко.

Аштанар проснулась в мертвом дереве. Как она все же смогла уснуть? Как ей все-таки удалось уснуть после всего, что они пережили за последние дни?

Ей было больно. В груди поселилась боль, а слез, чтобы выпустить ее, не осталось. Не хотелось есть, а пить не предлагали.

О них заботились уже вчера, перед ней постелили ковер, выслушали ее короткую сказку и больше не вынуждали говорить. Отвели внутрь Отрофонека, долго вели по спирали дерева, выделили комнаты среди жителей племени. Обещали, что мать Отрофон-Кессеев, которую им разрешили называть Озори Фонной, примет их наутро. Но им не давали ни капли воды. У нее не было сил помочь своим спутникам. У нее не было даже сил помочь самой себе.

Она молчала. Молчала, но не могла больше слушать Глэна и Магуи, не хотела следующего дня. Нужно было лишь, чтобы эта странная тупая боль в груди куда-то ушла.

Аштанар молилась. Кем бы ни были боги, они сотворили мир. Все подчинялось их законам, и маги видели эти законы и плоды их трудов. Она лежала в мягкой кровати, укрытая пушистыми шкурами, и ей было неприятно каждое касание на ее коже. Она молилась всю ночь, пустыми глазами глядя в древесный потолок. Молилась Потоку, который вел всех людей на земле. Молилась течениям Архипелага, умоляла, чтобы их мудростью и силами всего этого не произошло со всеми ними. В своих мыслях она уплыла далеко-далеко. Это было ей знакомо, это было понятно и привычно, витать где-то среди облаков. Струиться дождем. Прорастать вместе с солнцем по утру. Лететь по космосу ракетой. Она была сказочницей, ее работа, ее роль в жизни заключалась в том, чтобы уходить в это прекрасное и далекое. И без разницы, насколько странным ей казалось происходящее — она рассказывала свои сказки тем, кто слышал их и толковал. Сейчас она надеялась, что Поток истолкует ее и примет их всех. А затем она как-то смогла уснуть.

Отрофон-Кессеи сдержали обещание. Утром, сразу как они проснулись, их повели к Озори Фонне. Дорогу застелили ковром, мать леса приветствовала их. Она сказала, что Зэбор поправляется и скоро они смогут его увидеть. Родителей нового лесного мага, мальчика из Стебиндеса, даже пустили жить с сыном, потому что они и так узнали слишком много, проще было просто позволить им жить в племени хотя бы на то время, пока учится их ребенок. При условии, что будут уважать традиции и научатся правильно вести себя с лерассами.

И Озори Фонна сказала: