Лорем

— Мы должны придумать, как помочь им! Они считают, это хорошо для города, потому что якобы дети присылают деньги, потому что церковь Девяти здесь все обустроила.

— Погодите, вы все это узнали из книги?

— Клин, была, была у них книга! — отчего-то рассмеялась Аштанар.

— И что, там все это было?

— Книга на воротах была, нас сразу на въезд вписали. Они это сами нам рассказали, еще и очень гордились.

— Что рассказали, что у них детей забирают? — Он опешил, — Чего ж тут хорошего?

— Они говорят, дети идут учиться, становятся священниками, важные посты занимают. Непонятно, правда, почему им так много детей, вот мы и думаем, дело в том, что инквизиторы что-то темнят про все это.

— Совершенно точно, это же инквизиторы. Они лишь тем и занимаются. А дети возвращаются в город?

— Нет, это нас и насторожило. Думаем отправиться в Генрих, разобраться, что там на самом деле творится.

— Знаете, я выяснил в общем-то тоже самое. Письма от детей, местные жители довольны, об этом не молчат, похоже люди считают, что все в порядке.

Они молчали. Затем Аштанар задала общий вопрос:

— А мы считаем, что с этим городом все в порядке?

— Я думаю, да. — сказал Клин. — Здесь все хорошо, пусть их дети живут отдельно, но это благополучный и счастливый город.

— Я думаю, нет. Раз эта традиция города обратилась жестокостью и люди, глядя на город Гами, готовы оценивать жизнь… Если есть сама традиция покупки и продажи людей, значит, не все здесь так благополучно, как нам показывают, — сказал Ян.

— Я согласна, но не знаю, как доказать это. Зэбор?

— Я еще думаю, — сказал лесовик.

Глава 9

— Мне было бы удобнее думать, если бы был пергамент под рукой.

Сказочница, воин и бард развели лагерь вокруг следопыта и сообразили ужин из остатков еды, захваченной из двух городов. Они говорили между собой сначала тихо, чтобы не отвлекать его, затем постепенно перестали стесняться.

— Да, вот, возьми, — Клин открыл торбу, стал искать пергаменты.

— О, это здесь у тебя травник?

— Да, вот он.

— Можно посмотреть?

Клин кивнул, Зэбор открыл книгу и долго изучал рецепты и списки трав с их свойствами.

— Так и знал. Клин, здесь довольно много от знаний о растениях, которыми располагает мой народ.

— И что, я теперь не должен их использовать?

— Почему же, если они полезны людям и не приносят вреда. Клин, а откуда у тебя травник?

— У девушки одной украл.

— Клин, а давай ты больше не будешь красть? — попросила Аштанар.

— Почему? — серьезно спросил Клин.

— У нас так не принято. Не зная культуры, ты можешь понести наказание, несоразмерное ожидаемому, — нашелся Ян.

— Хорошо, я не буду больше красть.

— Так кто была та девушка? — продолжил расспрашивать Зэбор.

— Знахарка из полевого лагеря, куда я попал когда-то.

— Чей был лагерь?

— Знамена и люди были из Трагсруда…

— Трагсруд контролируют бальты, откуда там быть лесным знаниям?

— Да не знаю я! — отчаянно воскликнул Клин.

— Нужно найти ее. Можешь предположить, где та знахарка может быть?

— Нет. Я ушел, потому что, ну потому же, почему уходил из Стебиндеса. Опасно стало, понимаете? Я с тех пор не слышал о ней, не знаю, жива ли она.

— Понятно. Ян, можешь пожалуйста передать Глэну, чтобы он попросил Озори Фонну спросить Асеев близ Трагсруда про девушку, которая лечит по рецептам лесных магов?

— Да, конечно.

— Обязательно скажи, что она именно лечит, не калечит. Что я смотрел ее травник, она не искажала рецепты, и могу показать травник любому соплеменнику, кто захочет прийти и проверить нас.

— Да, хорошо. Зэбор, я…

— И если такой соберется прийти и найти нас, пусть скажет Глэну, чтобы тот передал тебе, чтобы мы сказали ему, как выглядеть и как найти нас так, чтобы все наши поиски не пострадали от того, что этот соплеменник или несколько из моего племени что-то сделал или сделали не так.

— Зэбор, — повторил Ян.

— Что?

— Очень сложно говоришь, — вздохнул Ян.

— Давай запишу.

— Извини, но было бы неплохо, если бы ты сам мог общаться с племенем, без посредника.

— Да, я знаю, Ян. Я прекрасно знаю, что я ним и тоже испытываю от этого некоторое неудобство.

— Это что, сарказм? — восхитился Клин, — Я думал, ты в плане иронии полное бревно.

Зэбор не ответил. Он писал. Лоб у него был нахмурен, а глаза злы.

Еще какое-то время после того, как Ян закончил передавать инструкцию Зэбор что-то для себя чертил на листочке. Когда все привыкли и перестали посматривать на него в ожидании ответа, неожиданно он сказал:

— Да.

— Что — да? — ласково спросила Аштанар.

— Я думаю, что с этим городом что-то не в порядке.

— Ну понятно, Зэбор, — начал Клин, — Раз нимы счастливо живут там, значит что-то здесь не чисто.

— Клин, стой. Я все объясню, честно. Я все думал, пытался вспомнить или найти вариант и понял, что совсем никак не могу быть уверен. Клин, откуда ты знаешь, как меня зовут?

— К тебе Ян в тоннеле по имени обратился.

— Это внешнее имя, а ты тогда назвал внутреннее.

— Когда — тогда? — Опешил Ян. Аштанар и Клин выглядели не менее удивленными.

— В повозке. Ты сказал “Передайте, пожалуйста, привет Аштанар и Зэбору.”

— Не помню, — морщил лоб Клин.

— Дайте угадаю. Сейчас он скажет, что не знает, откуда у него мое имя.