Loren Bleykli

Она поднимает юбку и прижимается к члену. Это в высшей степени самая сладкая и

непристойная пытка. Тяжело дыша я смотрю на нее. Машина тормозит на светофоре, но нам

обоим глубоко плевать, что от водителя нас отделяет вшивых полметра. В данный момент мне

почти все побоку, кроме языков пламени, обжигающих кожу от этого провокационного трения.

Мокрые трусики трутся об эрекцию, а губы исследуют тело. Это самое чувственное нападение,

которое едва не лишает меня рассудка. Ее губы порхают на моей шее, подбородке, челюсти,

прокладывают дорожку из поцелуев к уху. Она ласкает мочку, а потом прикусывает.

Со стоном я сильнее сжимаю ее бедра. Мне чертовски это нравится. Все, что она делает,

сводит меня с ума. Она скользит языком по раковине уха, и теперь я запросто могу выбросить

белый флаг и сдаться. Шарлотта нашла мое слабое место и походу в курсе этого. Она целует

меня, и от каждого движенья языка я завожусь еще сильнее. Меня одолевает дикое желание

затащить ее к себе домой, бросить на кровать, войти в нее и показать, что если она сводит меня

с ума поцелуем, то я могу заставить ее кричать от удовольствия, благодаря своему члену.

Приподняв бедра, Шарлотта снова садится на меня и шепчет:

– Тогда на кушетке, почувствовав тебя, я очумела от желания. До предела.

Ее рука скользит между нашими телами и обхватывает мой член.

Меня словно током прошибает. От ее прикосновения каждый миллиметр тела гудит от

тысячеватного напряжения. Ее глаза сияют чистой, необузданной похотью, как будто она знает,

насколько я заведен и хочет заполучить меня целиком и полностью. Черт, как же я хочу ей это

дать.

Сию секунду!

– Хочу почувствовать тебя внутри и узнать, каково это, – бормочет она.

Тысячи ответов мелькают в голове.

Это будет лучшим, что у тебя когда-либо было. Расстегни мои штаны, и возьми член в

руку, а потом позволь прокатить с ветерком. Это будет лучшая поездка в твоей жизни. Ты

увидишь звезды. Горы будут двигаться, а земля содрогаться.

Но единственное, что я до одури хочу сказать:

Господи, я так чертовски сильно хочу трахнуть тебя сейчас.

Но, к счастью, с моих губ срывается совсем другое. Каким-то чудом рассудок берет верх.

Остатки порядочности непостижимым образом умудряются взять под контроль похоть.

Шарлотта пьяна, и я не хочу воспользоваться Честной Подвыпившей Шарлоттой.

– Ты пьяна, Мамонтенок. Давай найдем твою пижаму и уложим тебя в кроватку, – говорю

я, стискивая ее бедра, чтобы снять с колен.

Шарлотта оказывается проворней, чем я ожидал. Она пересаживается на кресло рядышком

со мной и произносит с насмешкой, на удивление четко и внятно:

– Я не пьяна.

Я не собираюсь спорить на этот счет. Пьяная или нет, это слишком рискованно. Такси

тормозит у следующего светофора, и Шарлотта сладко зевает, прикрыв рот. Ее голова

опускается на мое плечо. Немного погодя, я несу ее в квартиру, открываю дверь, иду в спальню

и укладываю Шарлотту на кровать, а затем снимаю обувь. Она что-то бормочет, но глаз так и не

открывает.

– Вода. Тебе нужна вода.

– Ммм… Звучит превосходно, – сонно говорит она.

Я иду на кухню, наполняю стакан холодной водой и приношу его ей.

– Садись, – прошу я, и она быстренько усаживается.

Протягиваю ей стакан, и Шарлота залпом выпивает больше половины.

– До дна. Я налью тебе еще один и оставлю на тумбочке. Ночью, когда встанешь в туалет,

выпьешь и его.

Кивнув, она отставляет в сторону стакан и, обняв меня, тащит к себе на кровать. А потом

пытается уложить рядом.

– Мне нужно идти.

– Останься со мной. Пожалуйста, – просит она, зазывно поглаживая простыни на удобном

матрасе. – Просто поспи рядом. Я не прошу о большем.

Спать рядом с ней? С таким стояком? Когда шаловливые ручки скользят по моему телу?

Черта с два. Я не так силен. Я не настолько хорош.

– Мне нужно идти. Я должен покормить своего кота. – Это звучит как самое нелепое в

мире оправдание, но это правда.

В ее взгляде мелькает боль, а может разочарование, но потом исчезает без следа. Шарлотта

улыбается.

– Спокойной ночи, Капитан Жених. Поцелуй киску от меня.

О, я бы с удовольствием это сделал.

Стоило ее голове опуститься на подушку, как Шарлотта в считанные секунды засыпает.

Она начинает сопеть, и это так чертовски мило. Я чешу затылок. Как может храп быть

очаровательным? Но это правда. Я стою в темноте и смотрю на нее, лунный свет, просачиваясь

через жалюзи, падает на нее. Светлые волосы веером лежат на белой подушке, блузка сползла с

плеча, обнажив вишнево-красный бюстгальтер, а юбка гармошкой собралась у бедер. Я могу,

как в кино, раздеть ее или оставить в одежде.

Первый вариант мне кажется неправильным. Вместо этого я выполняю обещание.

Наливаю стакан воды и оставляю на тумбочке. Открываю аптечку, беру две таблетки аспирина,