Лоренс, любовь моя

Я попыталась уснуть. Как приятно было думать о Лоренсе Бракнелле, но с ним была связана Рейчел Форрестер, и это все портило.

Вскоре я поплыла на волнах сна.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я от шока: что-то мокрое и холодное касалось моей щеки. Луна скрылась за огромным темным облаком, я слышала, как дождь тихонько стучит в окно, и в комнате было так темно, что разглядеть что-либо было просто невозможно. Я протянула руку, и это мокрое холодное нечто коснулось и ее. Я почувствовала шершавый язык и, дрожа всем телом, включила настольную лампу. То, что я увидела, заставило меня завизжать, и я кричала и кричала и не могла остановиться.

В комнате был Черный Пес! Огромный зверь. Это вполне мог быть Лабрадор, но слишком уж лохматый. Он глянул на меня, в глазах сверкнул красный огонь, и раздалось угрожающее рычание.

У меня и в мыслях не было позвать его, а тем более погладить. Я все визжала и визжала, и Пес развернулся и исчез за дверью, которую я плотно закрыла перед сном, могу чем угодно в этом поклясться. Теперь же она была открыта нараспашку.

Мама вбежала, на ходу натягивая халат. Она была напугана и не совсем проснулась.

— Ради бога, Верунчик, что такое?

Я уставилась на нее диким взглядом. Истерика захватила меня.

— Пес. Черный Пес, он пришел и лизнул меня! Правда! Легенда не врет. Он только что был тут, в этой самой комнате. Какой кошмар! Мне показалось, что он готов наброситься на меня. О, мама, мама, увези меня отсюда! Я ненавижу это место. Я боюсь! Я…

Мама, которая сидела на краю постели, держа меня в объятиях, прервала поток моих слов:

— Верунчик, милая моя, успокойся… тише, тише. Нет никакой собаки. Тебе все приснилось.

Но я-то знала, что это не сон, и настаивала:

— Говорю тебе, Черный Пес только что был здесь и сначала коснулся моей щеки, а потом руки, прямо как в легенде. Сегодня вторая ночь полнолуния, а я здесь — гость. Все совпадает. Говорят, он попытается лизнуть твою руку, так он и сделал. Но он совсем не такой, как в легенде, он не добрый. Он просто ужасен. Зарычал и даже мог убить меня! — зарыдала я.

— О, Верунчик, Верунчик! Как можно быть такой глупышкой? Думала, в тебе больше здравого смысла. Говорю же — тебе просто приснился кошмар.

— А я повторяю — нет! — рыдала я на ее плече.

Пока мы рассуждали о случившемся, на сцене появилось еще одно действующее лицо — на этот раз мисс Форрестер собственной персоной, как всегда, шикарная в бледно-голубой пижаме, отделанной кружевом по воротнику и груди.

— Что здесь происходит? Я слышала крики. Сэр Джеймс тоже проснулся. Нельзя ли потише, знаете ли…

Мама прервала ее:

— Верунчику приснился кошмарный сон, мисс Форрестер. Она не виновата.

На мгновение бледно-голубые глаза Рейчел задержались на моем лице.

— Что-то ваша дочь неважно спит, миссис Роуланд. Прошлой ночью она бродила недалеко от покоев сэра Джеймса.

— Что ты делала там, Верунчик? — повернулась ко мне мать.

Я не ответила, продолжая реветь. Я не собиралась ничего объяснять матери на глазах у нее. И я все еще находилась в состоянии близком к истерике. Никак не могла забыть это страшное лохматое чудище с мокрым языком и сверкающим взглядом. Убийственным взглядом, направленным прямо на меня.

— Легенда о Черной Собаке — правда! Пес приходил ко мне сегодня. Он дотронулся до меня! — зашлась я в истерике.

— Что за чушь, дорогуша! — ответила мисс Форрестер. Как же ненавидела я ее в этот момент!

— Это не чушь! Говорю же вам, я видела его собственными глазами, почувствовала, как он лизнул мне щеку и руку, и, если бы я не испугала Пса своими криками, он бы точно кинулся на меня! Он удрал. Наверное, он где-то в доме, если, конечно, это не привидение. Поищите и сами увидите!

— У меня нет ни малейшего желания прочесывать дом в такой час в поисках мифической собаки, — холодно отрезала Рейчел. — Боюсь, ты собираешь слишком много местных сплетен! Скоро заявишь, что видела убитую Мелинду!

— Может, и так!

— Верунчик, успокойся! — шептала мама, укачивая меня.

— Думаю, миссис Роуланд, у вас достанет ума увезти ее отсюда, — бросила мисс Форрестер. — Полагаю, после сегодняшней ночи сэр Джеймс разделит мою точку зрения.

Услышав это, моя мать поднялась и довольно бесцеремонно заявила:

— Пока сэр Джеймс жив, я буду слушаться только его приказов. Личных. Останется ли моя дочь здесь или нет — наше дело, вас это совершенно не касается.

— От вас зависит, сколько ему еще жить, — пробормотала я и пригвоздила мисс Форрестер своим взглядом.

Совершенно определенно, во взгляде чудесных жестоких глаз сиделки мелькнуло удивление, смешанное со страхом. Но только мелькнуло, потом она расхохоталась:

— В самом деле, не пойму, что это значит, моя милая девочка. Мы все знаем, что ему недолго осталось. Он умирает.

Я не ответила. Решила попридержать свои подозрения при себе. Но мысли мои путались, меня трясло, и я была напугана. Засим последовал короткий разговор между матерью и мисс Форрестер, и последняя убралась восвояси.

— О, Верунчик! — глубоко вздохнула мать. — Зачем ты грубишь ей? Она опасный враг.