Лоренцо

«Ммммм». Он выпускает мой сосок из своего греховного рта. «Ты приняла все комплименты, которые тебе сегодня сказали?»

Я зжимаю губы и зажмуриваю глаза, когда он переключает свое внимание на мою другую грудь. Так много людей говорили мне, что я сегодня выгляжу прекрасно и сияюще, и я принимала их доброту с улыбкой и благодарностью, сопротивляясь желанию отмахнуться или опровергнуть их утверждения. «Да», — выдыхаю я слово. «Я обещаю».

Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Я бы никогда не солгала ему, и он это знает. «Это моя хорошая девочка».

Мои щеки вспыхивают от его похвалы. Мне нравятся наказания Лоренцо и его поддразнивания, но когда он награждает меня за хорошее поведение — ну, это совершенно новый уровень экстаза. Его губы скользят выше, скользя по моей ключице и вверх по шее. Он покусывает кожу вокруг моего ошейника, заставляя меня стонать и извиваться под ним.

«Тебе нравится носить мой ошейник, Миа?»

«Да, сэр. Ты знаешь, что да».

Он проводит зубами по нежной коже моей шеи. Затем его рука наконец скользит в мои трусики, и он проводит подушечкой среднего пальца по моему клитору. «Тебе нравится, что весь мир знает, что ты принадлежишь мне?»

Я выгибаю спину, когда удовольствие согревает мое нутро. «Д-да».

«Ты хоть представляешь, как прекрасно осознавать, что ты моя и я могу делать с тобой все, что захочу?» Он погружает в меня толстый палец, и я вскрикиваю, откидывая голову на подушку. «Да, солнышко?» Он добавляет ещё один.

«Да, сэр».

«Интересно, какую часть тебя мне сегодня трахнуть, а?» — спрашивает он, улыбаясь мне в кожу и проникая пальцами глубже.

«Каждую частичка меня», — я тяну его за волосы, отчаянно желая большего.

«Такая жадная маленькая саба».

«Только для тебя, сэр».

«Ты чертовски права», — хрюкает он, проводя ладонью по моему клитору и массируя стенки моей киски своими умелыми пальцами.

Эпилог

Лоренцо 3 года спустя

Вытянув шею, я смотрю на свое отражение в зеркале.

«Ты выглядишь красиво, папочка», — говорит Лука. Мои глаза находят его в зеркале. Его глаза — глубокие карие — полны счастья и доверия. Ему три года, и вместе со своей двухлетней сестрой Рэйвен он — зеница моего ока и своей матери.

«Спасибо, сынок», — говорю я, сверкая ему в зеркале улыбкой, которая заставляет его хихикать. «Хотя не такой красивый, как ты».

«И не такой красивый, как мама», — добавляет он, уверенно кивнув.

«Нет, определенно не такой красивый, как твоя мама».

Дверь распахивается, и в нее входит Макс, неся на сгибе руки трехмесячного Максимо-младшего. «Ты еще не сбежал, Лоз?» Он злобно смеется и хлопает меня по спине.

«Иди на хуй», — тихо бормочу я, чтобы Лука меня не услышал.

Макс улыбается моему отражению. «Ты хорошо выглядишь, compagno. Ты в порядке?»

Я просовываю палец под воротник рубашки и снова поворачиваю шею. «Почему все продолжают спрашивать меня, в порядке ли я?» Он уже третий человек за последние полчаса, кто спрашивает меня об этом.

«Потому что сегодня важный день». Его глаза встречаются с моими в зеркале.

Я знаю, о чем они все думают. Потребовалось три долгих года и чертовски много бюрократии, чтобы мы здесь оказались. Кто бы мог подумать, что развод с мертвецом может быть таким сложным? Прежде чем я успеваю ответить Максу, Данте влетает в дверь с двумя детьми на руках и еще шестью, снующими у его ног. Моя дочь бежит ко мне, карабкаясь по моей ноге, пока я не поднимаю ее и не притягиваю к себе. Она сжимает мои щеки, и я нежно целую ее идеальный маленький носик.

Макс закатывает глаза. «Как мы оказались здесь со всеми этими крошечными демонами?»

«Они следовали за мной», — говорит Данте, пожимая плечами. «Я как Крысолов или что-то в этом роде. К тому же в той комнате фены, духи и слишком много людей, суетящихся вокруг. Детям лучше здесь, с нами, где есть огромный телевизор».

Я ставлю Рэйвен на пол, чтобы она играла с ее братом и кузенами. Максимо оглядывает комнату, все еще держа Максимо-младшего, пока его дочери, Белла и Джесс, берут под контроль пульт от телевизора. «Какого черта у нас оказалось столько детей?» — спрашивает он с преувеличенным вздохом. «Я имею в виду, что они намного превосходят нас численностью, на мой вкус».

Данте оглядывает комнату, осматривая всех наших детей, смеющихся и играющих вместе, и улыбка расплывается на его лице. Десять кузенов, все растут в одном доме — это может быть шумно. Они обожают друг друга, и хотя они постоянно ссорятся и ругаются, они сражаются друг за друга так же часто, как и против. Они будут править гребаным миром вместе, когда все вырастут. И никто, кроме нас, пока не знает, но мы с Мией собираемся добавить еще одного к шумной компании. Мы не планировали третьего, но я провожу так много времени внутри нее, что эти шансы никогда не были в нашу пользу.

«Ну, как дела, брат?» — спрашивает Данте.

Я закатываю глаза, но прежде чем я успеваю накричать на него за этот чертов вопрос, дверь снова открывается. «Джесс, пожалуйста, не снимай платье, милая», — говорит Джоуи, наблюдая, как ее дочь собирается снять через голову свое красивое желтое платье.