Лось 1-1 (СИ)

— Выздоравливай, — пожелала на прощанье Шелехова, — Вряд ли я смогу к тебе часто выбираться, но постараюсь еще навестить до конца недели, тогда поговорим еще.

Рассматривая закрывшуюся дверь, попытался проанализировать наш разговор, что-то в нем не давало мне покоя, но сморил сон. А со следующего дня мне разрешили полноценно вставать и почти десять дней подряд таскали на разные процедуры, начиная от жесткого массажа, и заканчивая непонятным лежанием в камере, навроде камеры МРТ. Лечение было действенным, но выматывающим, вторая встреча с бабулей вообще прошла мимо меня — я что-то отвечал, но разговор скомкался из-за постоянных зевков и мечтах о подушке. Подспудно беспокоило отсутствие вестей от всей остальной нашей команды, но и над этим вопросом не давал задуматься плотный распорядок. Такое ощущение, что я был здесь единственным пациентом, и все силы врачи бросили на то, чтобы скорейшим образом восстановить мой организм. Что, кстати, в конечном итоге оказалось недалеко от истины: больница являлась частной, но под эгидой клана, и клиентов у них лечилось немного — основной вотчиной Шелеховых значился Псков.

Из скупых обмолвок персонала выяснилось, что виновником моего полурастительного состояния стал таинственный инстинктивно вызванный мад, имеющий некоторое сходство с бодрячком. Очень похоже, что в последние секунды я пытался еще раз применить технику, но что-то пошло не так. А, не умея контролировать процесс, я вложил больше, чем весил.

Глава 6

Получать по голове не только больно, но иногда еще и полезно!

Не успевая за ударом в корпус, я попытался уклониться, но в итоге словил еще и в бубен. Все бы ничего, голова — та же кость, но ровно на траектории моего падения оказался металлический поручень от спортивного снаряда. С ним я повстречался затылком. Старая присказка: были бы мозги — было бы сотрясение.

— Ты! — дальше полилось совсем непечатное. Я сам не чужд мату, иногда только им и разговариваю, но слышать поток подзаборной брани из женских уст резало уши, — Какого… ты полезла к моему будущему мужу⁈

«Чего-чего⁈»

— А ты!!! — в ответ полилась не менее грязная тирада. Вместо помощи драгоценному мне девчонки сцепились чисто по-женски — с визгами-писками, выдирая волосы и расцарапывая лица. Направил весь поток искр на голову, залечивая раны, неожиданным последствием чего стала необычайная ясность в мозгах.

— Ты!!!

— Ты!!!

У девчонок заело. Разнимать их желания не было, а если по-честному, то я надеялся, что они друг друга поубивают. Пополз к выходу из зала.

Та, что рвалась ко мне в жены, это Вика. Перспективная всадница, лучшая ученица бабули, наиболее вероятная ее преемница и собой очень даже ничего, если не брать в расчет рост и мускулатуру. Не девушка — мечта! С двумя крохотными, просто исчезающе малюсенькими изъянами: за два неполных месяца она перебрала уже весь мужской персонал резиденции, и есть подозрения, что это не первый отрыв в ее жизни (и хуже того — не последний!!!), а второй — это она произнесла незабываемую фразу «подвинься, мальчик!». Кто-то еще верит, что я могу на ней добровольно жениться?

Ее соперница — Эва, вечно вторая в их противостоянии, командир четверки номер два в клане Шелеховых. Примерно таких же пропорций и аппетитов. Каюсь, последнее попробовал. Но никого не смущает, что спарринг-партнером две клановых звезды выбрали меня? Лично меня сейчас — очень даже смущает. Волнует! Напрягает, в конце концов!!!

«С какого перепуга я стал тягаться в поединке с заведомо непобедимыми противницами⁈ Я сроду не был самоубийцей!!!»

«Два неполных месяца⁈» Ошарашено сел, прислонившись к стене. Двенадцатое марта! Эпический поединок с тварями состоялся семнадцатого января.

«Линять-линять-линять!!!» с удвоенными усилиями пополз в сторону выделенной мне комнаты. По уму надо бы сразу на выход, но двенадцатое марта — это та же зима, без теплой одежды на улице делать нечего. Да и комм с кое-какими мелочами не хотелось бросать.

Как я в такое вляпался? А вот так, каком кверху!

Абсолютно не помню процесс выписки из больницы и заселения в резиденцию. Печенкой чую, там вообще без шансов! Первое воспоминание — ставшая потом ежевечерней беседа в библиотеке: