Лось 1-1 (СИ)

Любившего прибухнуть Макса такое притеснение страшно возмущало.

— Пока искал выход на спирт, ухаживал только за медиками. Не поверишь — конкуренция! Дважды драться приходилось! — похвастался приятель.

— Он теперь только с Юлькой спит! — встрял с пояснениями Мишка, — Старшая медсестра из местной больнички. Баба — во! — Рыба широко разведенными руками обвел воображаемые контуры пассии Макса.

— Зато к спирту доступ имеет! — не стал обижаться Макс, — А кому не нравится, тот может хлебать сухое грузинское!

— Макс! Благодетель! Так я же не со зла! — шутливо запричитал Рыбаков, — Я ж токмо ради того, чтобы Лось твою жертву оценил!

— Жертву! — осклабился Макс, — У меня, можно сказать, любовь всей жизни!

— К спирту! — уточнил Мишка.

— К родине! — веско поправил Макс.

Новое жилье приятно порадовало наличием какой-никакой обстановки — до последнего боялся, что увижу голую коробку стен. Но нет, собственная клетушка, имевшая с двумя другими общую кухню-холл и удобства, могла похвастаться минимумом обстановки. Не дизайнерская мебель, но добротные вещи в стиле эпохи застоя. Даже ковер на полу имелся и тоже, словно из того же распределителя. И ветхое сероватое постельное белье, которому очень не хватало штампа «Собственность РЖД».

— Уборщица раз в неделю ходит, к нам по четвергам, — просветил заглянувший в дверь Мишка, оставшись наблюдать, как я распаковываю немудреный багаж, — По средам надо бардак немного разгребать!

— Вот это сервис! — напоказ восхитился я, начиная внутренне раздражаться.

Но Мишка как-то угадал и мое недовольство, и его подоплеку:

— Не шмон! Если хочешь, можно попросить, будет при тебе прибираться. Можно вообще отказаться, но удобно на самом деле. Начнешь зависать у шефа — оценишь. — А на мою скорченную гримасу посоветовал, — Для этого и предупреждаю про четверг — не хочешь что-то светить, убирай подальше или завтра возьми с собой. Собственное жилье пока предоставляют только семейным, а нам обещают по результатам. Всё в твоих руках — натаскай эту команду баранов, и будет тебе счастье! Всем нам счастье! — поправился он.

— Ну, где вы застряли, спирт выветривается! — проорал из кухни нам Макс.

Мы с Мишкой перемигнулись, я затолкал пустую сумку в шкаф и отправился праздновать приезд.

«Какие идиоты додумались устраивать гулянку в среду⁈» — пришла на утро очень своевременная мысль под мерзкое дребезжание будильника. «Бодрячок, где ты, моя прелесть⁈»

Мне еще повезло быть одаренным и хоть что-то умеющим! И все равно пришлось, пошатываясь, рыться по ящикам кухни в поисках таблеток — снимать головную боль техника не желала. Какими встали два «М», продолжившие гудеть и после моего ухода спать, лучше не описывать! Единодушно отказавшись от завтрака, стонущей компанией поползли на утреннюю оперативку у шефа, чтобы потом разбрестись по рабочим местам и умирать уже там. Самое то состояние для первого знакомства с подчиненными!

Если прекратить страдать ерундой и сосредоточиться на новеньких, то команду мне подобрали красивую: все рослые — в районе метр девяносто, крепкие, спортивные. Лица симпатичные. Внешне даже зло следивший за моим приближением Яков производил благоприятное впечатление.

— Меня зовут Михаил Лосяцкий! — объявил я, прохаживаясь перед строем, едва сдерживаясь, чтобы не обхватить ладонями не желающую утихать голову, — При работе для краткости можно Лось. Я теперь ваша мама, папа и первая учительница в придачу. Кому не нравится, — дыхнул перегаром на нервно перебирающего ногами Перепелицина, — пишите рапорт!

— Дедушка, как я давно тебя не видела! — едва слышно шепнула Светлане Королёвой тридцатишестилетняя якобы сержант Краснова.

— Надо будет, стану вам и дедушкой, и бабушкой! — подошел я к ней, изучая внешность подсыла.

Не озвучь Угорин возраст, ни за что бы ни дал больше тридцати. Я бы и тридцать, если честно, не дал, тому же Яше дамочка смотрелась ровесницей. Ухоженная женщина с короткими темными волосами, скуластое лицо с чуть длинноватым носом, никакого намека на лишний вес и второй подбородок. Правда, фигура не женственная — слабое подобие груди терялось на фоне широких плеч, низ тоже не отличался выразительностью. На первый взгляд держалась Краснова со всеми подчеркнуто ровно, но при этом всегда сохраняла в поле зрения вторую темную лошадку — Королеву.

Светлана рядом с ней выглядела еще большей красавицей — толстенная коса натурального светлого цвета, резко очерченные губы без грамма помады и обрамленные темными ресницами глаза. Контраст между оттенками волос и бровей с ресницами наводил на подозрения в искусном применении косметики, но общий вид создавался броский и в то же время органичный. Девушку даже не портил высокий рост — настолько все в ней было пропорциональным и к месту.

На фоне двух довольно эффектных дам троица юных девчонок терялась. Вроде бы все три симпатичные, но какие-то… попроще, что ли? И подешевле, если так можно выразиться, до класса более взрослых товарок им еще расти и расти. Во внешности Инны Гайновой прослеживались восточные корни, Зоя Субботина и Наталья Тушина имели типично славянский вид.