Лось

Рядом раздались новые щелчки затворов, и за невидимую глазу черту шагнули Татьяна с запыхавшейся Дарьей.

— Живи, Валентина!

— Помни, капитан!

Цапнуть за ворот Валю — две секунды.

Пятнадцать секунд, чтобы достигнуть пирожковой и схватить за шкварник Олю.

Двадцать секунд, чтобы домчаться до перекрестка.

Еще двадцать секунд, чтобы догнать машину Соль (Ира! Хуй с тобой, я тебя люблю!) Зашвыривая на ходу девчонок в салон, я проорал Ирке:

— Жми!!! — а сам вскочил на подножку и повис на двери, считая выстрелы за спиной. Один, два, семь, десять… на двадцатом я сбился со счета.

И, хотя заранее знал результат, все равно продолжал вслушиваться в наступившую нехорошую тишину.

Распугивая пешеходов, наша машина мчалась вперед, уходя из опасной пятикилометровой зоны.

— Дальше никак! — крикнула Соль, упираясь бампером в затор.

В зеркалах заднего вида разрасталась тьма. Окно открылось.

До спасительной границы по моим прикидкам не хватало еще как минимум километра. Схватил Валю и вытащил на улицу, наклоняясь обратно в салон за Ольгой.

— Не трать на меня время! — отпихнула мою руку Гусятникова, — С моей ногой не уйти!

— Да пошла ты! — вытянул наружу упирающуюся девчонку, — Вперед!

Людской поток уже унес выскочившую из-за руля Ирку.

— Опираешься на меня и Валю, — закинул вторую руку Ольги на плечо бледной с дрожащими губами Вали, а потом нас зажало и понесло. Сзади неслись мат, крики, визг, выстрелы, вокруг надрывались сирены, над нами прострекотали четыре уродливых вертолета и к гаму добавились далекие звуки взрывов и очередей.

— Посмотрела?! — влепил оплеуху Вале, когда мы, вырвавшись из ломящейся толпы, заскочили отдышаться в какую-то подворотню. Красная зона давно осталась позади, до пяти километров обычно округляли, на самом деле гнездо раскидывалось на четыре километра и шестьсот тридцать два метра, причем последние полтысячи в первый момент не были так опасны, но нас еще несколько сотен метров тащило потоком, — Довольна?!

— Миша! — жалобно воскликнула девушка, закрывая лицо от ударов. Плачущая Ольга, несмотря на чудовищную боль, — уж я-то чувствовал! — перехватила мою руку и повисла на ней.

— Пошла на хуй! Такие девчонки!.. Из-за тебя, дуры!

Плач и всхлипы переросли в две полноценные истерики. По-моему, я тоже идиот!

В первой попавшейся на глаза больнице сдал Ольгу на руки медикам, оставив с ней Валю, а сам ушел в донорский пункт — крови сегодня потребуется много. Вернувшись, девчонок не нашел и, медленно перебирая дрожащими ногами, поковылял к дому. Тут и одного забега хватило бы, но до кучи сам разрешил взять у меня чуть больше нормы. Общественный транспорт не ходил, по улицам гуляло эхо канонады, даже здесь на расстоянии чувствовался запах пороха, а люди, несмотря на отсутствие непосредственной угрозы, опасливыми перебежками передвигались вдоль стен.

Шел и думал — застану ли Вику? Ей в противоположную от универа сторону, но мало ли куда ее могло понести с утра пораньше? Успокаивал себя, что вроде бы не должно, но упрямая тревога все равно продолжала грызть.

— Слава богу! — налетевший во дворе ураган из двух тел завалил навзничь, хорошо еще, что в подтаявший сугроб, — Нашелся! Живой!

— Макс, Вика! Как хорошо, что вы у меня есть! Живые! А где Юля?! — нервно завертел головой, принимая более-менее вертикальное положение.

— Не волнуйся, Юля на работе, — успокоил меня друг, выдирая из грязной снежной кучи, — Ты же не забыл, где она работает? Боюсь, мы теперь ее долго не увидим — работы им там будет через край. Как ты? Я как услышал, сразу к тебе помчался, надеясь перехватить. Тебя не застал, зато Вику успел предупредить.

— Нас на сегодня распустили, контору закрыли на два дня. Все равно сегодня и завтра ничего толком работать не будет, — отчиталась Вика.

— Спасибо! — обратился к Максу, — Стыдно сказать, но я про тебя только сейчас подумал — сам-то как? Не попал, надеюсь? — чистенький вид друга говорил сам за себя, но мне хотелось еще услышать подтверждение.

— У меня сегодня все пары во вторую смену — отсыпался. Разбудили сирены. Теперь даже не знаю — не безработный ли я? По радио передают сводки — такой пиздец я вообще на своем веку не припомню! Слышишь, бухает? Если это по университету, то застанем мы там только руины.

— Руины — хуйня! Представь, сколько ты коллег не досчитаешься и студентов! Девчонки…

Пошатнувшись, сел обратно в сугроб и позорно завыл, размазывая по лицу сопли и слезы. Сколько держался, не давая себе возможности задуматься, а тут расслабился и накрыло.

Трясущегося меня Макс отпаивал водкой. Даже Вика, не любившая меня пьяным, без разговорчиков сгоняла за второй бутылкой, принеся сразу две — умница, наш человек! Огненная вода лилась в горло, но желанного забытья не приносила — перед глазами так и стояли шагающие на площадь волчихи.

— А ведь они, получается, ее телохранителями были, — заметил друг, разливая по стаканам новую порцию, — Валя твоя — явно не простая штучка. Как бы даже не та самая великая княжна инкогнито.