Лос Анжелес Таймс

— Вы не собираетесь в Нью-Йорк на кинофестиваль?

— Я собираюсь на открытие, а затем улетаю в Лондон.

— У меня готов фильм. Он будет демонстрироваться во второй вечер фестиваля.

— Доставьте мне ленту в наш в кинозал — в здание студии Центурион, что на Пятой авеню. Сейчас посмотрю…

Винни слышал шелест перелистываемых страниц.

— В три часа дня в день открытия.

— Хорошо.

— Тогда, до встречи. Голдмэн повесил трубку.

Винни тоже повесил трубку и перевел дыхание. И неожиданно расхохотался. «Просмотр с самим Лео Голдмэном»! закричал он от радости.

ГЛАВА 10

Весь в испарине Винни сидел в такси. Через десять минут он должен был встретиться с Лео Голдмэном, а находился в целых сорока кварталах от места встречи. Он рассчитывал, что фильм доставят в офис Центуриона, но так получилось, что ему пришлось сделать это самому. Он вынул носовой платок и вытер лицо. Потом сделал несколько глубоких вдохов, стараясь погрузиться в транс. Но ничего не мог поделать, и отдался на волю провидения.

Он опоздал на десять минут, и когда оказался в офисе Голдмэна, секретарша сказала, что тот ждет в просмотровой комнате. Винни спустился на лифте, вручил киномеханику кассету с фильмом, поправил галстук и вошел в просмотровую комнату.

Лео Голдмэн сидел, сгорбившись, в кресле, дым сигары вился над его головой. Он кивнул Винни, затем нажал на кнопку и сказал: — Давай, Джерри!

Винни едва успел опуститься в кресло, как начался фильм. С полминуты шли титры, и тут затрезвонил телефон. Голдмэн поднял трубку и начал быстро говорить, попутно пыхтя сигарой.

Винни протянул руку и нажал кнопку внутренней связи. — Джерри, будьте добры, остановите ленту и верните ее в начало.

Голдмэн прекратил разговор и положил трубку на место. — Я все видел, — сказал он.

— Лео, — спокойно заметил Винни, — я лишь прошу уделить десять минут вашего личного времени. Если пожелаете позвонить после этого, то ради бога.

Голдмэн взглянул на него с неприязнью, затем обратился к кому-то по телефону со словами: — Я тебе перезвоню. Он разъединился и нажал на кнопку Интеркома. — Джерри, давай!

Фильм закрутился вновь, и Винни изо всех сил старался не смотреть в сторону Голдмэна. Тем более, что он сам еще не видел всю картину целиком.

Спустя десять минут Голдмэн взглянул на часы и поднял трубку.

О, черт! Мелькнуло у Винни в голове, все коту под хвост.

— Бернис, — обратился к кому-то Голдмэн, — придержите на время все звонки.

Винни с облегчением погрузился в большое кресло и с наслаждением стал смотреть дальше.

За время просмотра Голдмэн выкурил еще две сигары, но при этом ни разу не покинул кресло. Он дождался финальной сцены и только после ее окончания, произнес: — У кого права на ленту?

— У корпорации «Городские вечера », — ответил Винни.

— И кто же глава Корпорации?

— Я.

— Стопроцентный пакет акций?

— Совершенно верно.

— Ну, а как насчет ваших инвесторов?

— Они вложили деньги в фильм, а не в Корпорацию.

— Значит, вы вправе совершать сделки без учета чужих интересов?

— Да.

— Кто еще видел этот фильм?

— Никто. Вы первый. Даже директор еще не видел эту пленку, и существует всего два экземпляра. Другая копия предназначена для кинофестиваля.

— Что вы хотите за негатив?

— А что вы можете предложить?

— Я готов дать вам за него два миллиона.

— Нет.

— Вы сумасшедший?

— Лео, завтра вечером фильм будут демонстрировать на нью-йоркском кинофестивале. Через день в Нью-Йорк Таймс появится обзор. С этого момента информация о фильме перестанет быть секретом.

— Ну, хорошо, пусть будет два миллиона с четвертью.

Винни медленно качнул головой. Он держал паузу в расчете на то, чтобы его спросили, сколько же он хочет.

Лео встал. — Ну, что ж, тогда до свидания, — сказал он, направляясь к выходу из зала.

Соображай, приказал себе Винни. Он нажал кнопку Интеркома. — Джерри, будьте добры, смотайте пленку назад.

Голдмэн вышел за дверь. Винни сидел, ожидая, когда киномеханик смотает пленку. Он заставил себя удержаться и не побежать вслед за Голдмэном. Не бери в голову, размышлял он, все увидят фильм завтра вечером.

Голдмэн вернулся, прошел через ряды кресел и уселся около Винни.

— Ну, что ж, сейчас посмотрим, насколько вы умны. Скажите, чего вы хотите, только, конечно, в разумных пределах. Если окажетесь реалистом, мы поладим.

— Я хочу три миллиона долларов наличными, — начал Винни. — Я хочу оговорить для себя лично, не для корпорации, особые условия в виде отдельного контракта. Кроме того, мне нужна гарантия, что на рекламу и раскрутку фильма будет израсходовано восемь миллионов. Мне также нужна гарантия, что фильм будет демонстрироваться не менее, чем в тысяче кинотеатров. И еще я должен быть уверен, что никто не вырежет из кинокартины ни кусочка.

— Я не принимаю никаких особых условий, — сказал Голдмэн.

— Лео, вы получите потрясающую законченную кинокартину всего за треть потраченных на нее денег.

— Она может быть сделана как телевизионная постановка.

— Вряд ли она будет хороша для телевидения.