Лось. Начало

Вот что пацану ответить? Что конечно помогу, если мне самому в процессе этой суеты не откусят задницу? Пообещать? Я смотрел на пацана, маленького, с вытянутым от испуга личиком, и вдруг от этих широко распахнутых и смотрящих на меня с надеждой детских глаз внутри поднялась какая-то уверенность. Словно сам факт того, что в моих руках не только судьба персонально моя, но и вот этих вот детей. А на кого им ещё надеяться? Всё, больше не на кого, тётку с Фублей уже сожрали монстры. Если я не доберусь, то и им гарантированно хана.

– Обещаю. Я обязательно постараюсь помочь вам. А если выберусь сам, то и вас вытащу.

Потом, подсушив сопли и слёзы, мы приклеили “СОС” на верхнюю часть окна кухни. Добавили “SOS” помадой на стекле. На булавки прикололи листочки к шторам в комнатах. Пришлось пристрелить пару тварей, вздумавших совать когтистые лапы сквозь прутья решетки. Я чуть не проморгал момент, когда одна из них словно кошка ухватила меня буквально парой когтей за воротник олимпийки, и потащила к решётке. Я извернулся и схватил её одну лапу своими двумя, и прыгнул с табуретки вбок. Раздался хруст, тварь завизжала, вырвала у меня искалеченную конечность и скрылась за стеной. Чуть не напрудил в штаны, но наградой стали восхищенные взгляды детей. Блин, кажись, у меня появились фанаты.

Но время поджимало. Снова задернули шторы, и я начал инструктаж:

– Короче, малые. Когда я выйду за дверь, ты, – мой палец уперся в девушку, – сразу закрываешься за мной на замок. А ты, – палец переехал на пацана, – должен будешь уже сидеть на кухне в дальнем углу. Объясняю для непонятливых. Если мне придется уворачиваться и метаться по подъезду, пули могут полететь куда угодно. Может и в эту стену, – я показал на стену туалета, – или туда, – палец показал на соседнюю комнату. – А ты, соответственно, – это уже девчонке, – тоже бежишь к брату. И так сидите пока не стихнет пальба. Понятно?

Дети закивали головами. Я встал и пошел к двери. Выглянул в глазок и даже посмотрел в отверстия от пуль внизу. Неужели повезло? Кроме дохлой твари других черноглазых в поле видимости видно не было. Проверил оружие, поправил подсумок с магазинами. Подпрыгнул пару раз, проверив, как висит на плечах рюкзак. Подмигнул девчонке, махнул рукой пацану на кухне и аккуратно повернул ключ. Паййехалиии!!

Глава 6.

В поле зрения движения не наблюдалось, я шагнул из дверей. Бабах! От грохота за спиной я аж подпрыгнул – это сзади так захлопнулась дверь.

– Ой! – пискнул из-за двери девичий голосок. – Прости!

Дуууррра! Я рванул к выходу из подъезда. Лязгнул торопливо закрываемый замок. Сверху послышался топот мягких лап и скрип когтей по штукатурке. Ну мля, ну подстава же! Ну почему они все такие дуры?! Причём в любом возрасте и любой масти, хоть блонды, хоть брюнетки, хоть с розовыми или фиолетовыми патлами?!

Закрыл за собой дверь в тамбуре подъезда, быстро отдышался и толкнул входную дверь. Выглянул, посмотрел по сторонам, привыкая к яркому дневному свету. Чисто. Сверху над крыльцом был козырёк, я вскинул СКС вверх и двинулся вперед. Наверху, из окон, полезли твари. Много. Очень много. Увидели меня. В панике, не чувствуя под собой ног, я развернулся и полетел по дорожке к углу дома. Всего три подъезда, всего три! А твари лезли из окон, замельтешили по стене, словно чудовищные чёрные тараканы из кукольного домика, двигаясь в разных направлениях то снаружи, то вползая в оконные проёмы и разбитые балконы. За мной в погоню бросились не все. Возможно, не видели в этом смысла? Или не любили свет? Но и тех, кто бросился меня преследовать, хватало с избытком. Среди них бежали по стене и двуногие, в кровавых тряпках и бинтах. Бежали по вертикальной стене! Шиза реально полнейшая! Я по широкой дуге обежал угол, чтобы на меня не прыгнули со стены. И почти налетел ещё на двух двуногих. От бедра, не целясь, всадил в них чуть не с десяток пуль, перепрыгнул через тело первого и с налёта пырой пнул в лоб второму, упавшему рядом. Тварь хрюкнула и откинулась. И тут… и тут я увидел ЭТО. Огромный закручивающийся свинцово-черный столб тумана, неподвижный, и в то же время необъяснимо текучий. Он поднимался от земли в центре города к самым облакам и терялся в них. Его размеры потрясали, а чувство угрозы и чужеродности, веющее от него, подавляло рассудок. Глазу было физически неприятно смотреть на него, словно в него насыпали не то муку, не то залили слабым перцем. Где-то внутри вихря мерцали разряды молний, подсвечивая тьму инфернальными фиолетовыми всполохами.