Лошадь на крыше

— Мигать надо, когда поворачиваете, вот что я скажу, — миролюбиво ответила я, глядя на него и понимая, что я знаю этого человека, причем очень хорошо. Только… только не знаю, откуда… — И не поворачивать в неположенном месте…

— А я не мигнул? — почти утвердительно спросил он, тоже заинтересованно разглядывая мое лицо.

— Не мигнули, — подтвердила я. — И решили поворачивать на сплошной линии.

Я все смотрела на незадачливого хозяина «Оки», пытаясь вспомнить, где же я его видела раньше. До невозможности знакомое лицо. Сосед… Нет, не сосед… Что-то из прошлого… Как зовут, убей, не помню… Интересно, может, он меня вспомнит?

— Да я забыл, что мне в магазин надо. А тут разворот так далеко…

— Ну, ясно… Так что, милицию будем вызывать или обойдемся?

Он вздохнул.

— Настена… Коростылева. Ну, тебя не узнать. Хотя в общем ты такая же… А я — Каштанчик. Лева Каштанов. Не узнала?

— Левка!

Ну конечно же, это был Левка Каштанов, одноклассник, мы с ним десять лет учились в одном классе. Просто к сорока годам все так меняемся…

— Настена… — Он опять вздохнул, посмотрел на мою машину, потом на свою. — Ты, небось, вся застрахована?

— Ну да, — сдержанно ответила я.

Мне совершенно не хотелось вешать на свою страховую компанию чью-то безалаберность. Одно дело, если виновата я. Но я так стараюсь, чтобы не нарушать…

— Не включил я поворотник, говоришь, да? Я часто не включаю… Слушай, давай отъедем. А то народ уже начал собираться…

Действительно, мы перегородили и без того узкую дорогу, и машин семь-восемь с трудом пробирались по половинке оставшейся полосы. Мы отъехали дальше, и я попросила Ваню:

— Ванюша, я встретила одноклассника… Выйди тоже из машины, подыши, пока мы поговорим, хорошо?

— Ты его не встретила, а врезалась в него, — недовольно проговорил Ваня.

Я прекрасно знала — он недоволен тем, что я собираюсь разговаривать с незнакомым мужчиной. Ваня терпеть не может, если в нашей жизни появляется кто-то, хоть чем-то похожий на возможного соперника. Не Ваниному папе, а ему самому. Мама принадлежит Ване, полностью, до конца. «Ты моя, ты не своя» — придумал он как-то милую фразу и с тех пор ее с удовольствием повторяет. Цена этой детской узурпации давно известна: когда малыши, вырастая, вдруг резко высвобождаются из кокона маминой опеки и любви, делая нестерпимо больно растерянной мамочке и тут же теряясь во враждебном, незнакомом мире, где все оказывается несколько иначе, когда тебя больше не держит надежная мамина рука. Поэтому я всячески стараюсь не потакать Ваниному трогательному эгоизму.

— Ванюша, выходи. Заодно посмотришь, сильно ли я врезалась. Расскажешь потом всем: бабушке с дедушкой, папе…

Левка уже стоял на тротуаре и ждал, пока выйдем мы с Ваней. Я мимоходом отметила, что он вполне прилично выглядит — ни сильных залысин, ни мешков под глазами, ни огромного живота…

— Что смотришь? — усмехнулся он. — Наверно, думаешь, Левка совсем неудачник, если гоняет на «Оке»?

— Да прямо! Я смотрю, сильно ли ты постарел, и как раз думаю, что не очень. Всегда страшно встречать одноклассников, которые плохо выглядят. Сразу думаешь — вот, наверное, и я такая же. Возраст ведь тот же.

— Так ты же была самая младшая в классе, — засмеялся Каштанчик.

— Ага… на полгода… Когда-то это было большой разницей в возрасте.

Слушай, да и не так уж сильно бок помят… — деликатно заметил Левка, разглядывая свой аккуратный автомобильчик. — Да я, знаешь, как задумаюсь… У меня вообще-то у самого хорошая машина была… Разбил в прошлом году. «Форд», не самый новый, правда… Вот я на нем и подрезал одного Шумахера. Сам еле жив остался. Выплачиваю ему теперь, потому что там тоже я виноват был, задумался, не заметил, что светофор повесили… Всю жизнь там езжу, никакого светофора отродясь не было… — Левка засмеялся, я же покачала головой, радуясь, что с таким водителем не лоб в лоб встретилась. А он продолжал: — «Форд» мой, говорят, и не починить. Стоит в гараже — весь всмятку. Надо собраться с духом да на свалку оттащить. Вот купил на первое время малолитражку… Мне Нельку мою надо на чем-то возить. Не в электричке же ей, бедной, трястись на дачу…

— Ясно, — кивнула я. Значит, Левка наконец женился. Сколько я помнила, девчонки всегда говорили, что он самый последний из класса все в холостяках ходит, весь в науке. Некоторые успели уже и по второму разу жениться и развестись, а Каштанчик только все собирался и вот, выходит, собрался. — А чем ты вообще занимаешься? Ты же, кажется, физтех заканчивал?

— Ну да… Заканчивал… Занимаюсь… — Левка закинув голову, взъерошил волосы и улыбнулся. — Настена! Такой у меня проект сейчас!.. Э-эх! Рассказать — не поверишь! Если нормально сделаю и продам… Вот по такой суперинвалидке смогу всем нашим учителям подарить на следующий Новый год!.. — Он кивнул на свою «Оку».

Я заметила, что в глазах его появился характерный блеск, предшествующий у мужчин рассказам о том, как надо правильно ловить карася или чем отличается карбюратор от инжектора, или же — и это самый страшный для меня рассказ — как прошла последняя футбольная игра наших с голландцами…