Лощина (ЛП)

Тем не менее, я так легко не сдаюсь. Давлю, собирая энергию, которая краснеет и кипит внутри меня, бурлит, как расплавленный камень, и пытаюсь выбить эту дверь. Это срабатывает на мгновение, достаточно, чтобы еще раз взглянуть на что-то непонятное. Это как заглянуть в свое собственное прошлое. Я никогда раньше не встречал эту девушку, и как будто у нас есть что-то общее, что-то интимное, дикое и запретное.

Что это?

Затем чувствую, как порыв холодного воздуха проходит через мою ладонь, как будто лед растрескивается по руке, и я немедленно отдергиваюсь, пытаясь стряхнуть булавки и иголки.

— Как ты это сделала? — задыхаюсь я, все еще чувствуя онемение и жар одновременно, прижимая руку к груди.

Она смотрит на свою ладонь, ее глаза расширены. Ясно, что для нее это тоже было неожиданностью.

— Не знаю, — медленно произносит она, поворачивая руку. — Я просто взяла энергию, которую вы мне давали, и вернула обратно.

— Ты думала о чем-нибудь в этот момент? — спрашиваю я, открывая ящик стола другой рукой и доставая блокнот и карандаш.

— Просто было жарко, поэтому я представила лед. Как будто хотела заморозить вас.

Я в последний раз пожимаю руку, разминая пальцы, затем взволнованно записываю результаты на бумаге.

— Это очень интересно, — говорю я ей.

— Это нормально?

Я поднимаю на нее взгляд.

— Нормально? Нет. Большинство не осознает, когда я пытаюсь копаться в них. Тот факт, что ты не только смогла, но и противостояла мне, означает, что ты гораздо лучше настроена на свою энергию, чем большинство, — я криво улыбаюсь ей. — Со временем, думаю, ты могла бы стать лучшей в своем классе.

Она не выглядит слишком убежденной. Но я полон решимости. Возможно, она не хочет быть здесь, но нельзя отрицать, что сила, которой обладают ее тети, у нее в крови. Кто знает, какой могущественной ведьмой может стать эта девочка?

И у нас есть нечто общее, из прошлого, что мы оба пережили, что-то снисходительное и грубое вертится на кончике языка, и все же я не могу до конца осознать это. Что, черт возьми, может связывать нас двоих вместе?

— Это единственный урок, который вы ведете? — спрашивает она.

— Вовсе нет. Я также преподаю гадание и манифестацию с помощью карт Таро и кристаллов, мимикрию и псионические навыки, — я делаю паузу. — Ты посещаешь эти занятия?

Она выдыхает.

— Я не знаю, какие у меня занятия. Чувствую себя совершенно неподготовленной. Ни книг, ни карандашей, ни тетрадей, ни расписания занятий. Мама просто посадила меня на лошадь, и я поехала.

— Ты приехала верхом? — повторяю я. — Без экипажа?

— Может, вы и из Нью-Йорка, мистер Крейн, но я живу на ферме, — говорит она с озадаченным блеском в глазах. — Я всю свою жизнь каталась на лошадях. Нет смысла брать экипаж, если в этом нет необходимости.

— Но я думал, что твоя семья довольно богата.

— Так и есть, — говорит она, затем качает головой, в ее глазах появляется грусть. — Мы были богаты. Мама родилась в богатой семье, но отец умер, когда мне было девять. Без его работы у нас не было бы столько денег, как раньше. Но мы живем в отличном доме на прекрасной старой ферме, и ни в чем не нуждаемся.

— Особенно в платьях, — замечаю я, по-прежнему избегая ее груди, как чумы.

Она опускает взгляд на свое обширное декольте.

— Да, виновата. Думала, люди так одеваются в школу. Я недооценила тип студентов, которые будут приходить сюда.

— Ты имеешь в виду низший класс, — говорю я. — Скажи, Кэт, ты из хвастунишек?

— Нет, — непреклонно говорит она, ее щеки вспыхивают. — Я просто имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду, — говорю я, поднимая руку. — Просто дразню тебя. Как я понял, ты особенная. Большинство мужчин и женщин, обладающих каким-либо видом магии, как правило, существуют на задворках общества. Именно из-за их непохожести, нравится им это или нет.

Она складывает руки перед собой и изучает меня.

— Вы тоже оттуда родом? С «задворок»? — она оглядывает меня с ног до головы. — Элегантный костюм, красивые часы. Я вижу человека с острым умом и манерами. И магией.

— Я прожил жизнь, в которой было много начинаний, — признаю я. — Попутно обнаружил, что это лучший способ жить.

— И каким было ваше последнее начало?

— Тук-тук, — произносит голос, и я поворачиваюсь, увидев сестру Маргарет в дверях, накинувшую на голову плащ, отбрасывающий тени на ее лицо. Черты ее лица мечутся, как будто перестраиваются, что, как я заметил, характерно для Леоны и Аны Ван Тассел, а также Маргарет и Софи Дженсен. Кажется, у них действует какое-то заклинание, своего рода наваждение, но не могу понять, в чем его смысл.

— Пришло время для экскурсии, — говорит Сестра Маргарет. — Если тебе, конечно, все еще интересно. У нас есть час до следующего занятия с мисс Питерс.

— Конечно, — говорит Кэт. Ее рука сжимает листы бумаги в своей руке.

— Вот, — говорю я, лезу в ящик своего стола и достаю блокнот. Протягиваю его ей. — Это понадобится тебе для следующего урока.

— Благодарю, — говорит она, забирая его, и я замечаю, что она старается больше не прикасаться к моим пальцам. — Думаю, увидимся завтра, — говорит она.