Лощина (ЛП)

— Это не важно. Моя магия здесь становится сильнее с каждой неделей. Я не собираюсь отказываться от этого. Власть, Крейн. Чувство, что ты бог. Это лучше, чем секс.

Он говорит так воодушевленно…

— Думаешь, именно это удерживает учителей здесь?

Он качает головой.

— В конце концов, они уходят. Но это как откладывать неизбежное.

Я останавливаюсь у дверей в столовую, касаясь его руки, чтобы заставить остановиться.

— Ты хорошо знал Вивьен Генри?

Его лицо расслабляется, усы опускаются.

— Не очень хорошо. Полагаю, здесь нет никаких секретов, а?

Я говорю тише.

— Ты думаешь, она покончила с собой, потому что хотела уйти? Или потому, что хотела остаться?

Он издает глубокий вздох.

— Я думаю, она была очень несчастной женщиной, страдающей истерией. Не всегда должна быть какая-то тайна. А теперь давай выпьем кофе. Погода слишком мрачная для подобных разговоров.

***

— Не хотели бы еще раз прогуляться? — спрашивает Кэт. Наш урок по мимикрии закончился, и она топчется возле моего стола.

Я поднимаю глаза от своих бумаг и смотрю на нее. Она в платье тыквенного цвета, отделанном бархатом, более скромное, чем то, что было на ней в первый день, но ничуть не скрывает ее пышных форм.

Она правда красивая. Это та нереальная красота, которую мозг воспринимает не сразу. Ее лицо круглое и ангельское, а светлые волосы словно нимб окружают ее голову, но глаза твердят иное. Они полны дерзости, изюминки и зрелости. А смотря на ее губы, я весь напрягаюсь. Будь другой на ее месте, я бы уже отчитал за дерзкие словечки, которые она выдает на уроках. Ее острый язычок вызывает у меня желание применить свою собственную форму наказания, ту, где моя ладонь бьет ее по пухлой заднице.

Но, конечно, я не могу позволить себе думать о ней в сексуальном ключе. Мне не говорили, что есть какие-то правила, запрещающие отношения со студентами, но я не хочу нарываться на неприятности в самом начале.

Не знаю, что она чувствует ко мне. Она просит еще раз прогуляться с ней, и все время сосредоточена на мне во время урока. Мне не привыкать ко вниманию от студентов. Я для них человек, обладающий властью и контролем. Но в случае с Кэт я чувствую, что ее влечение ко мне только из-за того, что наши энергии столкнулись. Ее эмоции были в моем теле. Ее энергия заблокировала мою. Это создает ощущение близости, когда знаешь, что кто-то копался в твоем мозгу, в местах, о существовании которых ты возможно даже не подозревал.

— Если вы заняты, я пойму, — быстро говорит Кэт, ее плечи слегка опускаются, и я осознаю, что сидел здесь и пялился на нее, не отвечая.

— Пойдем, — говорю я и вскакиваю на ноги, хватая свое пальто.

Мы выходим за двери в осенний полдень. Утренняя мгла рассеялась, и сквозь высокие облака даже проглядывает кусочек голубого неба. Туман, который витает над кампусом, сегодня поредел, пропуская солнце, от которого все щурятся. С севера дует легкий морозный ветерок.

— Тебе не холодно? — спрашиваю я ее, замечая, что сегодня она в перчатках.

— Мне жарко, — говорит она.

— Заметно.

Она искоса смотрит на меня.

— Ты вспыльчивая, — объясняю я. — Я, конечно, не знаю, каково твое тело на ощупь, — она хмурит брови. — Я имел в виду, что… ну, я держал тебя за руку, но…

— Запинаешься, Крейн, — говорит она с изящной улыбкой. — Как это на тебя не похоже. Должно быть, опять засиделся допоздна. Еще один труп ночью?

Крейн. Не профессор Крейн, а просто Крейн. Мне нравится. Только пусть не забудет потом обращаться на «вы» в присутствии других студентов. Не хочу, чтобы они думали, будто у нас завязываются какие-то отношения.

— Вообще-то, нет, — говорю я. — Ну, да, звуки были, но мне все равно удалось заснуть, — мы останавливаемся посреди двора. — К озеру или в лес? — сады прекрасны, но в них полно студентов, наслаждающихся днем, и я не хочу, чтобы они подслушивали, учитывая, что мы обсуждаем. Я мог бы поговорить с ней мысленно, но она не знает, как мысленно отвечать.

— Как насчет леса? Но возле опушки, обойдем кампус, — предлагает она. — Мне не хочется гулять по темноте.

Я не собираюсь спорить. Мы продолжаем идти по главной дорожке, затем сворачиваем на каменную дорожку поменьше, которая проходит между рядами высоких оранжевых и персиковых георгинов, головки которых похожи на гигантские вертушки, над которыми жужжат пчелы позднего сезона. Пробыв в городе так долго, я и забыл, какой успокаивающей может быть природа, даже когда вокруг темно, туманно и зима близко.

— Не возражаешь, если я задам тебе несколько вопросов? — спрашиваю я, когда мы отходим от зданий туда, где трава встречается с зарослями сладко пахнущей ежевики у подножия деревьев.

— Мне? — спрашивает она. — Это у меня к тебе все вопросы.

Мы гуляем вдоль леса.

— Я уже ответил на некоторые. Теперь моя очередь спрашивать.

— Хорошо, — говорит она со вздохом. — Спрашивай. Предупреждаю, я довольно скучная.

— Ты совсем не скучная, Кэт, — говорю я ей. — Ты меня манишь.

Ее брови приподнимаются.

— Как это? — на ее щеках появляется легкий румянец.

— Хочется узнать о тебе все.