Лоскутное одеяло

Катанян Василий Лоскутное одеяло

Катанян Василий

Лоскутное одеяло

СОДЕРЖАНИЕ

Эльдар Рязанов. "МОЙ ПЕРВЫЙ ДРУГ, МОЙ ДРУГ БЕСЦЕННЫЙ..."

Инна Генс. О ДНЕВНИКАХ ВАСИЛИЯ КАТАНЯНА

ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО

ФИЛЬМОГРАФИЯ

"МОЙ ПЕРВЫЙ ДРУГ, МОЙ ДРУГ БЕСЦЕННЫЙ..."

На встречах со зрителями, в том числе в США, я несколько раз получал записки примерно такого содержания: "В некоторых ваших фильмах встречается фамилия Катанян. Почему? Это выдуманная фамилия или вас что-то связывает с конкретным человеком?"

И в "Иронии судьбы", и в "Забытой мелодии для флейты", и в "Привет, дуралеи!" персонажи произносят фамилию Катанян. Когда по сюжету сценария требовалось упомянуть какого-либо человека, мы с Брагинским всегда вставляли в диалог фамилии наших друзей. Естественно, если речь шла об упоминании в хорошем смысле, а не в дурном. Это были наши авторские забавы, домашние радости.

Так вот, Вася Катанян был моим самым дорогим, самым светлым другом...

Однокурсники - Станислав Ростоцкий и Зоя Фомина, Вениамин Дорман и Лия Дербышева, Виллен Азаров и Василий Левин - называли его ласково Васька, Васенька, Васисуалий. Вася был среди нас самым элегантным и самым остроумным. Элегантность его была прирожденной. Все мы в 1944-45 годах ходили черт-те в чем, в залатанных штанах и заштопанных рубашках. Но Вася, носивший обноски, как и остальные, выделялся франтовством: напялит на себя немыслимый берет или накинет какой-нибудь яркий шарф и прямая ему дорога на подиум - показывать моды нищих. Хотя слово "подиум" мы тогда не знали. Васе была свойственна особенная пластика - отточенные, почти балетные жесты, грациозная походка, а его длиннущие ноги как бы говорили о том, что принадлежат аристократу. Но куда все это девалось, когда он шел сдавать сессию? Элегантность испарялась, перед экзаменатором сидел испуганный, замордованный студент, косноязычно что-то мямливший. Это оставалось для нас загадкой. Мы готовились к каждой сессии, как правило, вместе - Зоя Фомина, Виля Азаров, Вася Катанян и я. Знали мы предмет одинаково, Вася иной раз лучше нас, но сдавали зачеты и экзамены по-разному. Мы трое получали почти всегда пятерки, а несчастный Вася не вылезал из троек. Он почему-то всегда, всю жизнь робел перед начальством, а педагог, принимавший экзамен, был для Васи, несомненно, начальником. Особенно Катанян пасовал перед марксистско-ленинской теорией. Надо сказать, что кафедры марксизма-ленинизма были во всех институтах в те годы на особом привилегированном положении: за ними стояла власть, Сталин, Министерство государственной безопасности, коммунистическая партия и тому подобные страшилки. Двойка по политической дисциплине тогда приравнивалась к неблагонадежности.

Педагогов этих кафедр студенты не любили, да они во ВГИКе в большинстве своем были еще какие-то увечные. Например, заведующий кафедрой марксизма Пудов - хромой, глава кафедры политэкономии Козодоев - одноглазый, а преподаватель марксистско-ленинской эстетики (надо же!) Козьяков был вообще слепой. Студенты сложили байку, будто хромой Пудов и одноглазый Козодоев вместе принимали экзамен. И Пудову понадобилось выйти из аудитории. "Хорошо, - сказал Козодоев, - только ты быстро: одна нога здесь, другая там". - "Ладно, - согласился Пудов и добавил: - А ты тут смотри в оба".

Шутка была жестокой, но все эти так называемые ленинцы в отношениях со студентами вели себя как садисты.

Так что, как говорится, "ты - мне, я - тебе".

Наш сокурсник Лятиф Сафаров после зачета у Степаняна, который особенно славился своими издевательствами, заикался три месяца. Потом заикание прошло.

А Васе садист Степанян задал такой вопрос:

- Что такое дальтонизм?

Затюканный педагогом Вася, погрязший в мало ему понятных терминах "эмпириокритицизм", "махизм" и прочих, только таращил глаза на экзаменатора.

Тот улыбнулся высокомерно:

- Как вам не стыдно, Катанян. Это же из области медицины.

И сладострастно влепил Васеньке двойку. Но, честно говоря, Вася терялся на любых экзаменах, даже таких, как история театра или литературы...

Помню трагический случай, который произошел с моим другом и нашей однокурсницей Наташей Соболевой на экзамене по актерскому мастерству. Будущие режиссеры обязаны были уметь играть. Актерское мастерство у нас вел Владимир Вячеславович Белокуров, легендарный Валерий Чкалов из одноименного фильма Калатозова и несравненный Чичиков из мхатовских "Мертвых душ" Гоголя.

Вася и Наташа подготовили отрывок из булгаковских "Дней Турбиных" знаменитую сцену Шервинского и Елены Тальберг. Они играли блестяще, пожалуй, талантливее всех на курсе. Но на экзамене, когда начался прогон приготовленных студентами отрывков, Вася с Наташей для храбрости выпили чекушку водки. Разумеется, без закуски. А их отрывок, как лучший, Белокуров поставил напоследок. Так что очередь до них дошла не скоро. За это время исполнителей развезло, и когда наконец они вышли на сцену, вернее сказать, выползли, они с трудом и вяло пробубнили текст, доблестно провалив замечательную сцену, которую прекрасно играли на репетициях.