Лоскутное одеяло

В конце рабочего дня меня снова вызвал к себе в кабинет Олег Петрович. Он удивленно посмотрел на меня и спросил:

— Скажи, Лебедева, чем ты так возбудила Юрия Михайловича? Стриптиз ему показывала вместо укола?

Я недоуменно пожала плечами и почувствовала, что предательская краска смущения заливает мое лицо.

— Он пришлет за тобой машину с водителем через час. Ань, прошу тебя, поезжай! Не выкобенивайся, делай все, что скажет! Вся больница, блин, от него зависит, мне уже главный звонил, чтобы я тебя уговорил. Мы тебе отгулы дадим, премию… Считай, что просто едешь к нему проводить массаж… Ну, ты поняла…

Я молчала, потупившись. Вечером я планировала сходить с девчонками в кино на «Криминальное чтиво» и сварить обед.

— Ань, считай, что это — приказ. Ты военнообязанная, если помнишь. Считай, я тебя забрасываю десантником на важную операцию. Лады? Да и вообще, считай, что тебе повезло. Это такой богатый и влиятельный мужик, что мало не покажется… Только ты его ничем не раздражай…

Я чувствовала себя агнцем на заклании, но мне ничего иного не оставалось делать. Почему-то этот мужик не был мне противен. У него очень красивые глаза. Я согласилась.

За мной приехал огромный джип «субурбан-шевроле» с прожекторами на крыше. Водитель Коля оказался деревенским, розовощеким, разговорчивым парнем, он безостановочно рассказывал анекдоты про новых русских и смешил больше сам себя. Он успокоил меня, сказав, что шеф у него — отличный мужик и мне совершенно нечего его бояться.

Квартира Юрия Михайловича располагалась на Тверской. Я вошла и остолбенела от красоты и роскоши. Казалось, это был какой-то другой, волшебный мир, с необыкновенными запахами, светом и красками. Хозяин вышел мне навстречу в длинном шелковом халате, расшитом драконами. Он улыбался и приветливо смотрел на меня.

— Привет, Анютка, — сказал он ласково.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — удивилась я.

— Да я уже все о тебе знаю. Может быть, даже больше, чем ты о себе знаешь.

Он говорил совершенно нормально, без мата и выпендрежа. Такое впечатление, что он просто в больнице играл роль этакого крутого бандикоста, а на самом деле совсем таким не был.

— Ну, проходи, проходи. Покажу тебе мою холостяцкую нору, — самодовольно сказал он и сделал приглашающий жест рукой. — Это гостиная, там спальня. Мой кабинет. Кухня — столовая. А это — балкончик.

Юрий Михайлович распахивал передо мною двери, как будто я пришла к нему в квартиру с инспекцией.

Квартира была просто царской. Мне показалось, что я вошла во дворец сказочного падишаха. Все вокруг было так красиво, с таким вкусом, — наверное, над квартирой работали самые изысканные дизайнеры. Несмотря на то что стены, полы и мебель во всех комнатах были выдержаны в строгой гамме белого, черного и золотого, яркие пятна огромных напольных ваз, наполненных прекрасными свежими розами, множество ярких, подсвеченных картин на стенах создавали гармонию и выглядели благородно и солидно. Высокие окна были полностью задернуты тяжелыми черными драпировками, перевитыми золотыми шнурами. В гостиной стоял огромный, размером с целую стену, плоский телевизор. Я думала, что такие бывают только в научно-фантастических фильмах, никогда таких не видела, даже в рекламе. Перед телевизором круглился кожаный диван с десятком шелковых подушек, а в глубине комнаты поблескивал настоящий бар со стойкой, густо заставленный яркими бутылками. Над барной стойкой висели вниз головой разного вида рюмки.

В кабинете стоял только массивный стол с кожаным офисным креслом и включенным в режиме ожидания ноутбуком, по стенам были развешаны блестящие сабли, бесчисленное количество разной формы огромных устрашающих ножей с узорчатыми рукоятками.

В спальне золотилась элегантно выгнутая кровать, покрытая черным шелковым покрывалом, в окружении загадочно мерцающих зеркальных шкафов, расположенных по всем стенам и высившихся до самого потолка.

Но в этой квартире чего-то не хватало, чего-то очень нужного. Книги! В этой квартире совершенно не было книг, ни одной. Что ж, зато были бесподобные розы. Я наклонилась к одной из ваз в гостиной, в которой стоял букет ярко-красных роз. Они нежно пахли моим детством, покоем и любовью. Розы приветливо взглянули на меня из-под кудрявых головок и ласково шепнули: «Не бойся! Мы здесь, не бойся! Да-да, мы твои друзья…»

— Чё, розы любишь? — спросил Юрий, выведя меня из культурного шока и оцепенения.

— Очень… Во всем мире нет ничего более прекрасного, — ответила я, не в силах оторваться от цветов.

Потом Юрий проводил меня в уютную кухню, оснащенную по последнему слову техники. Если вся квартира была отделана в черных тонах с проблесками золота, то кухня, совмещенная со столовой, напротив, сияла лакированной белизной. Мы сели с ним за большой круглый стол. И Юрий спросил меня: