Лоскутный мандарин

Сегодня весь день посвящен исключительно поискам его команды разрушителей. А если ему случайно встретится толпа новоявленных бомжей, может быть, он даст им лягушачий спектакль с последующим обходом со шляпой. Когда поправится, он твердо решил вернуться на поприще разрушения, эта мысль все еще была мила его сердцу.

– Когда поправишься? – с беспокойством переспросил слепец.

А потом – вечером – Ксавье собирается идти в «Мажестик», чтобы сообщить им о своем увольнении. Слепец ударился в панику.

– О твоем увольнении?.. А как же твои долги? Ты что, хочешь, чтобы тебя упекли за решетку?

Подручный ответил, что у него есть веские основания, может быть, даже жизненно важные, на какое-то время отложить работу.

– Видите ли, я подхватил чахотку, заразился где-то, – пояснил он.

Фонтан красноречия слепого иссяк. Он попросил Ксавье повторить, не будучи уверен в том, что правильно его понял. Подручный, не повышая голос, повторил ему, что болен чахоткой.

Нищий на миг оцепенел. Потом стал остервенело отплевываться.

– А я-то тебя только что расцеловал, да еще прямо в губы! Прямо в харю твою поганую!

Ксавье сказал, что слепцу не о чем беспокоиться, потому что он ему не любовница.

– Ты иногда бываешь таким законченным олухом, что в это даже трудно поверить, – проговорил нищий.

И снова стал плеваться во все стороны и тереть губы рукавом, таким заскорузлым, что им можно было оцарапаться.

– Ну, ладно, пожалуй, хватит, – сказал он через некоторое время, пару раз пукнув от сглазу. – Но ты-то как же? Или тебе безразлично, что ты загнешься со своей туберкулезной палочкой?

– Вы понимаете, – Ксавье доверительно улыбнулся, – я вылечусь, об этом не беспокойтесь.

– Почему ты так в этом уверен? Тебе что, привиделось это в башке твоей пустой?

Подручный от души посмеялся над этим предположением, потому что так оно и было – время от времени голова ему казалась колокольней, в которой гулял ветер.

– Я был у врача, и он сказал мне, что я вылечусь, если буду за собой присматривать. Мне просто надо отдохнуть, чахотка еще только-только начинается, она пока совсем слабенькая. Младенец такой, можно сказать. И кроме того, из тела моего уже почти все вышло.

– Новое дело! – саркастически произнес нищий. – И как же тебе это удалось?

– Вам бы лучше не переживать, а поторопиться. Уже без малого десять.

Слепец пошарил где-то в глубине необъятных штанин и вынул наружу приличный кусок бельевой веревки. Он привязал ее как поводок к шее плюшевого щенка. Когда они отправились в путь, игрушка волочилось за нищим по земле в трех шагах сзади. Взявшись за руки, слепец и подручный дружно шли в ногу, потому что оба были людьми привычки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ – Глава 1

Вокруг ребенка сгрудилась толпа. От церквушки театральными декорациями остались стоять лишь фасад и колокольня. Маленький мальчик обращался к собравшимся людям с таким красноречием и так выразительно жестикулировал, что ему позавидовал бы даже Кот в сапогах. Его раздувающиеся штанишки, стянутые в коленях, восточные шлепанцы, ясный лик и возведенные кверху руки, так, как у нарисованных святых пророков, – все в нем дышало арабской утонченностью, удивительной легкостью и неземной воз-душностью, будто он был повелителем эфира.

– Достойные женщины, – говорил он, – добродетельные. – И все слушали его слова снисходящим в душу умиротворением, доверием и благодарностью. А он тем временем продолжал: – Эти глаза, которым претит ложь, вот эти самые глаза видели ее, эти уши слышали ее речи.

По толпе шепотком пробежало: «Ариана!» – будто правоверные мусульмане поминали имя святого пророка или испанцы произносили «Оле!».

Мальчик поднес правую руку к щеке, а левую возвел к небесам. Он выглядел так, будто хотел принять позу охотника с ружьем, но на самом деле этим грациозным движением он указывал на колокольню.

– Вон там, – вещал он, – вверху звонили святые колокола. И в этой самой церкви венчалась она с миром, с тем миром, что не от мира сего. Она мне явилась. Она танцевала, и танец ее был бальзам для души моей, сладкий мед великодушной щедрости ее для духа моего. И она мне говорила. Она сказала мне, что вечно будет пребывать среди нас, навсегда останется с нами. Она сказала, что оборвалось ее земное бытие и потому бытие ее среди нас станет еще более явственным, клянусь вам бессмертной душой моей, она мне это поведала. А еще, достойные женщины и добродетельные мужчины, она поведала мне, что есть путь, тот путь, что ведет назад. Что однажды земля ваших отцов, земля ваших матерей вновь примет вас в себя. Вы вернетесь туда на исходе дней, в землю, которая дала вам начало, и не бойтесь этого ибо вы возвратитесь в те сады, где когда-то ступали ваши ноги и которые вас принудили покинуть, но их пыль и злато остались на подошвах вашего изгнания. Оставьте страх и не теряйте надежду. Грядет возвращение. Путь существует. Клянусь вам бессмертной душой моей – так она мне и сказала. Я был лишь семилетним ребенком, неведавшим имен многих вещей. И послушайте, что я говорю вам теперь. Какой удивительный дар слова был мне ниспослан.